— «Добрая Жила», — пробормотал траппер. — Так вот как назвали ущелье несчастные золотоискатели. Откуда у тебя, вождь, эта вещь?
— Ее нашел мой отец в сумке убитого в пещере русского, — ответил тот. — Искусно и правдиво изобразил на этой коре человек твоего племени путь к сердцу Злой Земли. Словно на крыльях птицы поднялся белый к облакам и оттуда нарисовал Злую Землю. Поистине велика мудрость русских! Возьми себе эту кору. Не имея языка, она все же расскажет тебе, как найти золото тэнанкучинов. Бери его сколько хочешь и для нашего дела и для себя!
— Коли так, спасибо, — растроганно сказал траппер. — Но не боишься ли ты, вождь, что я передам этот кусок коры людям моего племени?
— Никогда и даже на время одной молнии не подумал я, — торжественно сказал вождь, — что Черные Ноги может быть предателем! Нет, я верю тебе, как самому себе. Ты не захочешь причинить беду тэнанкучинам. Сердце говорит мне об этом…
Русский молча отвернулся, видимо взволнованный, и преувеличенно осторожно начал закатывать в мех план Доброй Жилы.
И вдруг вскочил, выдернул из ближайших нарт длинный шест. Вождь удивленно глядел на траппера. Вытащив нож, русский начал делать на шесте зарубки. Кончил, пересчитал. Зарубок было ровно шестьдесят.
— Возьми, вождь, — протянул он индейцу шест. — На нем столько зарубок, сколько дней в двух лунах. Срезай каждый день по одной зарубке и, когда дойдешь до последней, то снова увидишь меня, увидишь и огненные трубки, которые я привезу для воинов твоего племени. Или же… получишь весть о моей смерти, если мне это не удастся.
Индеец бережно положил шест на свои нарты.
— Я еду сегодня вечером, — уже спокойно и деловито обратился к нему русский.
— Тебе нужен кто-нибудь в помощь?
— Пожалуй, дай мне одного человека.
— Возьми с собой моего брата.
— Громовую Стрелу? Он мне нравится. Я согласен.
— Громовая Стрела покажет тебе древнюю кочевую тропу индейцев. Она выведет вас к Большой Соленой Воде[5], и через пять ночлегов увидите вы волны Якутата[6].
XI. Летящая Красношейка.
— Пусть будет путь твой благополучен! — сказал Красное Облако ровным и спокойным голосом. Это была обычная индейская формула прощания. После нее следовало поднимать собак.
А траппер медлил. Через плечо вождя оглядывал он индейцев, толпившихся около нагруженных нарт. Но Айвики среди них не было. Русскому же так хотелось увидеть перед долгой разлукой лицо девушки, о тайной любви которой он уже знал; хотя бы взглядом проститься с ней.
Он грустно вздохнул и подошел к нартам.
Громовая Стрела — крепкий, низкорослый, с большой головой, с глазами темнокарими, пытливыми и смелыми, поднял уже собак и выжидающе глядел на белого.
— Трогай! — сказал русский.