Пропавшее ущелье

Развязка приближалась. Но она произошла быстрее, чем ожидали ее.

ВЗРЫВ

Вероятно, очень многие обратили внимание на маленькое информационное сообщение, напечатанное в то время в одной из центральных газет. Поэтому мы позволим себе привести его полностью.

«Памир. (Наш корр.). На днях в горах, в одном из труднопроходимых районов, где год назад геологическая экспедиция профессора Бархатова нашла крайне нужный для Родины металл, был произведен взрыв колоссальной силы для расчистки строительной площадки под сооружение будущего предприятия. Взрыв прошел вполне успешно».

Но в газетах ничего не сообщалось о том, что предшествовало взрыву и что он произошел по идее Бархатова и Круглова, которая нашла в Москве поддержку. Решили одним ударом покорить безымянную гору и расчистить путь к залежам титана.

Взрыв готовили тщательно. Геологическая экспедиция и строители, естественно, вышли из опасной зоны и укрылись в надежном месте. Взрыв необычайной силы потряс горы…

А на другой день в высокогорном лагере появился наш старый знакомый Алексей Борисович Кожухов. Он мало изменился, лишь немного похудел и сильно загорел.

Участники экспедиции приветствовали его радостно. Он же торопливо пожал всем руки и увел Бархатова с собой в палатку.

— Что случилось? — спросил Василий Яковлевич. — Почему ты здесь?

Вместо ответа Кожухов протянул ему бумажку.

— Читай, — сказал он.

Бархатов быстро пробежал глазами бумагу, потом вскочил:

— Откуда это у тебя?

— Потом объясню, а сейчас давай лучше подумаем, что делать.

Теперь, нам думается, настала пора сказать несколько слов об Алексее Борисовиче Кожухове, имя и фамилию которого мы изменили, имея для этого серьезные основания. Дело в том, что этим человеком усиленно интересовалась разведка одного иностранного государства: он крупнейший специалист в области изготовления топливной жидкости для космических ракет.

До того как школьные друзья (а они ими, действительно, были) якобы случайно встретились в прошлом году на маленькой железнодорожной станции, произошло следующее.

Как помнится, лето в тот год наступило в Москве довольно рано, и было оно на редкость сухим. Уже несколько дней в сводках погоды, передаваемых по радио, сообщалось о безоблачном небе и о температуре воздуха 25–28 градусов выше нуля.

Обрадованные москвичи, привыкшие к «переменной облачности и дождям во второй половине дня», в ближайшее воскресенье выехали за город: кто на дачу, кто в лес, на рыбалку, к Истринскому водохранилищу, кто на ближайшую лужайку — просто подышать свежим воздухом.

Отправились на дачу и домашние Бархатова. Сам он, сославшись на срочные дела, остался дома. В передней раздался звонок. Когда Бархатов открыл дверь, на пороге стоял Кожухов. Он был одет по-летнему, в легком сером костюме и без фуражки.

Они обменялись крепким рукопожатием, прошли в кабинет, где над письменным столом висел большой портрет Менделеева.