— С ногой, значит, совсем худо? — участливо спросил Голиков и наклонился над старшим сержантом. — Сейчас мы ей свежий компресс соорудим. Ты только потерпи малость, Леша.
— Э, да брось ты это! Успеется. Докладывай, что обнаружил.
— Схитрить вздумали гитлеровцы-то, — усмехнулся Голиков. — Такие сооружения смастерили, что с земли их и не разглядишь как следует, а сверху они довольно отчетливо обнаруживаются. Специально для нашей авиации, значит, сооружены. А на самом-то деле там один пшик. Никаких дотов и никаких надолб. Сплошное надувательство. А для чего это им? Хотят, значит, ввести в заблуждение, отвлечь внимание от настоящего оборонительного рубежа. Вот и решил я поискать настоящие доты. На то, конечно, не было специальных указаний, но я сам так свою задачу понял.
— Ну и что же тебе узнать удалось? — нетерпеливо спросил Брагин.
— Вот нанес тут все на карту, — ответил Голиков, протягивая старшему сержанту планшет. — Они так свои настоящие доты расположили, что если бы мы на эти ложные устремились, обрушился бы на нас с флангов ураганный огонь. Выходит, что ловушка нам готовилась. Теперь бы командованию нужно поскорее сообщить все это. Давай-ка ногой твоей займемся.
— Ногу ты мне действительно перебинтуй и компресс свежий наложи — самому мне это трудно будет сделать. И немедленно отправляйся с добытыми сведениями к нашим. Это приказ, и чтобы я никаких возражений не слышал.
— Но, Леша… — взмолился Голиков. — Как же я тебя тут оставлю одного?
— Отставить разговорчики, товарищ ефрейтор! — оборвал его старший сержант.
— Я тебя дотащу как-нибудь. Мы ползком проберемся… — все еще не мог примириться с необходимостью оставить здесь своего друга Голиков.
— Хватит слезы лить, Вася! — рассмеялся Брагин, стараясь ободрить друга. — Я ведь умирать не собираюсь. Ты и сам понимаешь, как необходимы сведения наши командованию. Я же тебя по рукам и ногам свяжу, а мы не имеем права рисковать. Так что ты отдыхай до вечера, а потом — в путь! Обо мне не беспокойся, я не пропаду. Пролежу тут денек-другой, а тем временем за мной «кукурузника» пришлют.
— Ну что, товарищ адъютант, — весело спросил капитан Кравченко, — оправдалась моя поправка на доверие?
— Как нельзя лучше, товарищ капитан! Бравый народ ваши разведчики. И настоящими боевыми друзьями оказались. Докладывали вам уже, что Голиков благополучно вернулся с Брагиным?
— Давно уже доложено, — довольно улыбнулся
Кравченко. — Как только стало известно, что не
удастся послать самолет за Брагиным, я сразу же подумал: нужно, значит, Голикову лично за ним идти. Вернее сказать, не успел я подумать этого, как явился ко мне сам Голиков. Я ему и рта раскрыть не дал, все и без того было ясно. Всего только два слова сказал ему: «Не возражаю». Вот ведь какой у нас народ!
…А в это время ефрейтор Голиков сидел в батальонной санчасти на койке Брагина и рассказывал:
— Слух идет, Леша, что нас к наградам представили.
— Надеюсь, ты доволен? — улыбнулся старший сержант, вспоминая, с какой самоотверженностью выносил его Голиков из вражеского тыла.
— Скрывать не буду — доволен, — серьезно ответил Голиков, — только вот говорят еще, что звание сержанта хотят мне присвоить.
— Сразу сержанта, минуя младшего? — удивился Брагин.
ebooksa