— Там орлы твои паренька сегодня взяли. Что с ним?
— Всё нормально, завтра доработаем, а откуда… — опер не успел договорить.
— Ты не в себе что ли? Я всегда знаю, что в моём отделе творится, — жёстко рыкнул командир. — Короче, обстоятельства изменились, пусть погуляет пока.
Коряга не верил своим ушам. Столько сделано, тщательно подготовленная лично им, и проведенная, он уже считал, что только им, удачная акция улетала в ноль. То, что его ребята сидели четыре дня в засаде, его не касалось. Находясь в легком ступоре, волк или уже нет, что-то лепетал не своим голосом:
— Но Вы же… как же…. я же…. — «орден» растаял в тумане небытия. — Прямо сейчас? Может завтра? — майор решил, что, может, не так понял.
— Слава, по-моему, сегодня не твой день. Я должен повторять приказ дважды? — прозвучало с недоумением.
— Извините, Анатолий Валентинович… понял… есть… конечно, — волк задыхался от переизбытка непонятных чувств — козлёнок сейчас уйдёт.
Майор естественно никуда не пошёл, а просто набрал дежурку. Резко восстановились командные интонации, голос стал похож на стальные жернова — сейчас начнёт молоть:
— Бутыркин, ты?
— Да. Кто говорит?
— …….. — выдал Коряга. — Ты там чего…..?
— Есть…. понял….конечно.
«Сразу надо узнавать. Завтра ещё и стукача этого….. вычислю. Скотина. Такой вечер испортили», — Коряга ругался ещё минут пять, вспоминая всех, кого только смог, потом, выпучив глаза, орал на подчинённый стул. Трезвело. Настроение хладнокровно и методично тащило своего хозяина в нулевую точку. Затем, решив просто положить стул в багажник, а машина и с разинутой задницей спокойно доедет, успокоившийся и присмиревший полицейский занял водительское место и… Ничего. Автомобиль отказался заводиться. Неодушевлённые предметы сделали второй ход.
Наверное, автор наскучил тебе, дорогой друг, подробностями правоохранительного фольклора, но что было, то и есть. Ничего не поделать.
Майор сидел и тупо глазел на мёртвую приборную панель. Чего он только не предпринял к тому времени, чтобы оживить агрегат: и пепельницу вычистил, и по колёсам постучал, и капотом похлопал. Эмоций уже не осталось — полный тупик. Сколько он так просидел? Нельзя точно сказать, да и не важно. Очнувшись и вконец озверев от бессильной всепоглощающей злобы, Коряга с каменным лицом вылез из мёртвой машины. Надо на ком-нибудь сорвать свою злость — выместить, так сказать негатив. «Кукушка» и у полицейских не железная — может перегреться. Кому тогда будет нужен человек, привыкший повелевать окружающим миром и всё? К Наполеонам с Гитлерами могут на отдых определить. Внутри неотвратимо что-то скисало.
«Щас», — решил хозяин. Дело в том, что четырёхколёсного любимца ему подогнал старый приятель Генка Локотков, знакомый ещё со школьной скамьи — вместе росли, вместе дрались на улице, потом занимались спортом. Всё, как у всех короче. Коряга, с вновь, откуда непонятно взявшимся энтузиазмом, решил набрать наметившуюся жертву. Конечно, он не собирался с товарищем ничего такого плохого делать. А может и собирался, ктож его знает? Смысл не в этом. Майор с заблестевшими глазами достал из кармана смартфон и….. Правильно. Пациент скончался прямо на глазах. Просто представьте, что с вами случится в этой ситуации? Неодушевлённые предметы сделали третий ход.
С потерянным и потухшим взором, весь в растрепанных чувствах хозяин жизни Вячеслав Анатольевич Корякин медленно плёлся пешком в сторону своего дома. Налегке — про свой трофей он уже забыл и больше никогда не вспомнит. Даже если бы и вспомнил, едва ли решился его тащить на себе, хоть и не особо далеко.
Но майор был не лыком шит, он прошёл такую школу жизни, что эти происшествия его надолго не задержат. До эндшпиля путь неблизкий.
Так он брёл, брёл, как вдруг кто-то щёлкнул у него перед носом пальцами. Вот она — жертва, козёл отпущения, нечисть, тварь, мразь….. В атаку!!!!
Величко проводил своего шефа взглядом до дверей и вздохнул — стул ушёл из его мёртвой хватки прямо на глазах. «День неудачный какой-то. Сначала этот патлатый мужик, похожий на дикобраза, перемещается на расстоянии. А может и не перемещается, — капитан никак не мог вспомнить момент своего промаха, — затем у него отняли честно добытый и выстраданный в засаде шедевр деревянного зодчества (именно зодчества — это просто трактовка)».
ebooksa