А питон довольно быстро вернулся. Из его пасти торчал чей-то хвост! К ужасу Павлика, змея отрыгнула полумертвую добычу — молодого дельфина — прямо перед ним. На, кушай, мой господин! Смех, смятение, брезгливость, жалость к дельфиненку — всё смешалось в чувствах Павлика.
Второй раз Павлик проснулся от криков снаружи. Кричали и по-английски, и по-самоански. Не зная ни того, ни другого, он не понимал, что происходит, но отчетливо различал злой голос клоуна. В маленький глазок в стенке каморки Павлик смог видеть лишь часть палубы катера и несколько самоанских пирог с людьми, вооруженными копьями, топорами и ружьями. Клоун был где-то слева и невидим для Павлика. Самоанцы угрожали хозяину катера и показывали куда-то вдаль, в сторону открытого океана. На пирогах не были привязаны зеленые банановые листья, значит, самоанцы настроены воинственно. В такой тревожной обстановке Павлику не пришло в голову простое объяснение происходящему: самоанцы всего лишь отгоняли чужака от острова табу! Ему не был известен вердикт большого фоно острова Уполу: разрешить посещение заповедного острова Нуулуа только американскому капитану, его солдату и Полеа и только на время поиска исчезнувшего Сына Солнца. Валиса имела на это право как вождь аинги. Другие посетители острова, нарушившие табу, должны быть преданы смерти. Не понимал Павлик, что его плен и укрытие Родика (надежно ли он укрылся?) спасают их от большей опасности, чем быть во власти клоуна.
Когда на палубу полетели копья, клоун замолк. Он уехал на коляске в рубку и дал полный ход катеру, пытаясь уйти от разъяренных самоанцев в море. Но, беря катер в аренду в большой спешке, он забыл обзавестись лоцманской картой берегов острова, а лоцмана нанимать не стал из соображений секретности своей миссии. В итоге катер, пройдя пару сотен метров, напоролся на подводный риф с острым краем. Красивые тропические рыбки, напуганные темным неведомым чудовищем, вмиг разбежались, а «чудовище» на скорости 25 узлов было разрезано почти пополам, и тут же пошло ко дну.
Сообщники клоуна на берегу при виде самоанцев благоразумно попрятались в лесу. Связанная в хижине Женя не могла видеть драматической сцены, а Родик затаился за камнем, сжимая затекшими ладонями свою единственную защитницу, найденную «беретту». Он думал о Павлике и отчаянно убеждал себя, что друг его жив, и что-то несущественное мешает ему вернуться на берег. Ещё он думал: сумеет ли выстрелить в живого человека, если понадобиться защищать себя? Вот если придется освобождать друга, то точно сумеет!
И только один свидетель, незаконно находившийся на острове, от души радовался кораблекрушению. Это был Мауи, наблюдавший всё с двадцатиметровой высоты кроны смоковницы — он ведь не знал, что в тесной вонючей конуре питона тонет его друг, его спаситель Павлик…
Столкновение судна с коралловым рифом не вызвало трещин и разрушений в стенках конуры питона, и она не сразу заполнилась водой. Но вот голова Павлика уже упирается в потолок помещения. Крики о помощи из глухого, наполненного водой сосуда, не могли быть услышаны. Ешё несколько минут — и прекрасный пловец бесславно утонет вместе с телом полумертвого дельфиненка…
Вдруг из-под воды показалась морда питона. Во рту змея держала… свисток Павлика! «Зачем это?» — была первая мысль мальчика. «Наверное, ему хочется песни, он ведь теперь свободен. А мне что остаётся — свистеть «врагу не сдается наш гордый Варяг»? А что, если…? Терять нечего». И Павлик продул воду из свистка, набрал остатки воздуха в легкие и издал громкий, в три ноты, сигнал тревоги, какой был условлен между членами группы искателей тотема самоанцев. Звуки свистка пронзили тонкий слой воды, и колеблющийся воздух донес этот свист до берега. Его понял Родик, его поняла Женя, понял и Мауи.
Самоанцы меж тем неслись на своих быстрых пирогах к месту крушения — забрать трофеи. Так уж издавна повелось: всё, что приносят океанские волны к берегу, всё, что было когда-то собственностью людей утонувшего корабля, всё это должно принадлежать местным жителям. А приблизившись к тонущему судну, самоанцы увидели, как его владелец, инвалид на коляске, на небольшой моторной лодке быстро уходит в океан — моторка была вместо шлюпки на катере…
Самоанцы, увлеченные кто погоней за моторкой, а кто поисками ценных вещей на затонувшем катере, не заметили смуглого мальчика, который, как дельфин, под водой подплыл к катеру. Вскоре Павлик был освобожден из своей тюрьмы. Питон, защищая своего нового хозяина, пытался укусить Мауи, но Павлик сжал челюсти змеи руками. Питон успокоился, и поплыл вслед за ребятами к берегу. Прячась за бесчисленными скалами и рифами, компания достигла леса незамеченной.
Вскоре к ним присоединился счастливый Родик. Мауи тут же увел всех поглубже в лес, запретив бурно выражать радость:
— Радоваться рано. Надо быстрее возвращаться к камню: мы же условились с Женей — если придется разлучиться, собираемся у колодца с камнем.
Трое против троих
Но спокойного возвращения не получилось: в лесу, меж стволов, мелькал человек с револьвером, пуля из которого ещё сидела в руке Мауи. Ребята залегли за куст.
— А вон ещё двое! Ой, один из них самоанец, с большим ножом! А другой, толстый, с пистолетом и топором, — явно без удовольствия известил приятелей Павлик, выглядывая из-за камня, за которым прятался.
— Он был вечером на костылях, — прошептал Родик. — Сейчас бойня начнется. Он зарубит туземца.
— Не убьёт, — решительно заявил Мауи. — Этот «самоанец» — он с корабля клоуна. Он — белый. Я ещё с берега видел, как он перья воткнул в волосы, штаны снял. Думал, за своего примут. Пока получилось…
Теперь из-за куста были хорошо видны трое. Один из них был в военной форме. Все трое переговаривались… на русском языке! И будто что-то искали.
— Тот, что с маленьким наганом, он гнался за Женей, — сообщил Мауи.
— Где же она теперь?
— Пока не знаю. Возможно, её взяли в плен.
ebooksa