Волчица и пряности. Том 14

22
18
20
22
24
26
28
30

– О да. И Коул был в таком восторге. Хотя я улыбалась не совсем искренне, мы пошли в церковь, и меня это освежило.

Она ухмыльнулась чуть смущенно, и Лоуренс не мог не улыбнуться в ответ.

– Это в твоем стиле. Ты его отлично понимаешь.

Хоро слушала слова Лоуренса, точно это была далекая песня, приносимая ветром.

Когда речь заходила об отношениях между Хоро и Церковью, ее лицо обычно приобретало сложное выражение, словно это была трудная тема, не выразимая словами. Однако сейчас ее лицо было совершенно безоблачным, и она заявила с ноткой гордости в голосе:

– Я, в отличие от тебя, прекрасно знаю, что в жизни важно.

Проверяя ладонью остроту ножа, Лоуренс переспросил:

– В каком смысле?

– В смысле, что счастливое лицо Коула для меня важнее, чем более тривиальные вещи.

Глянув на отражение лица Хоро в клинке ножа, Лоуренс осторожно поднес этот самый нож к подбородку.

– Ты хочешь сказать, что, когда он упросил тебя пойти с ним, ты была еще более счастлива?

Он хотел поддразнить Хоро, однако та лишь пригнула голову и хихикнула. Она давала ясно понять, что ей нравилось, а что нет.

– Значит, совет, что ему с самого начала следует быть более открытым, – это всего лишь примитивная мысль глупого бродячего торговца, да?

Пока они ехали в повозке, Хоро постоянно тревожилась насчет нежелания Коула поделиться с ними тем, что его грызло. Пока Лоуренс, обнажив проблему, брился, Хоро спрыгнула со стенки колодца и принялась чем-то шуршать.

Лоуренс выпрямился, но оглядываться не было нужды.

Хоро сделала пару шагов и снова села, на этот раз спина к спине с Лоуренсом.

– Я Мудрая волчица или нет? Мне надо думать о своем достоинстве.

Лоуренс улыбнулся: щекотное веселье в ее голосе передалось ему через касание их спин.

– Это, должно быть, трудно, – заметил он.

Хвост Хоро зашелестел.