Несомненно, Лоуренс отвлекал ее от работы; однако он, сохраняя на лице деловую улыбку, гордо ответил:
– Ни за каким. Наоборот, я хотел бы кое-что купить у тебя.
Лицо разносчицы стало живым воплощением слова «подозрительность». Она приподняла бровь, и ее удивление было совершенно очевидно.
– Если таверны начнут продавать товары, в городе будет хаос. Почему бы тебе не отправиться на рынок? Я тут немного занята.
Закончив писать, девушка зажала дощечку под мышкой и, просунув голову в дверь черного хода, что-то прокричала. Она явно не собиралась лично заносить внутрь только что купленные товары, так что, видимо, звала владельца заведения.
– Уверен, ты и в самом деле занята, если собираешься готовить все это.
Девушка упорно смотрела в дверь, стоя красивой попкой к улице. Будь у нее заячий хвост, сейчас он непременно бы подергивался.
В конце концов девушка развернулась-таки к Лоуренсу; на лице у нее читалось явное раздражение.
– Ну есть у нас небольшие излишки, на черный день.
– Нисколько в этом не сомневался, – ответил Лоуренс с улыбкой. Разносчица отвернулась и поскребла в затылке; она явно была в неуверенности. – Я готов заплатить живыми деньгами. Золотом, если хочешь. Или, – он предложил альтернативу, которую всегда предлагал на переговорах, – тебе удобнее иметь дело с более мелкими монетами?
Наконец девушка вздохнула.
– Ясно. Как только ты понял, что к чему, сразу направился сюда. Интересно, кто тебе такую идею подал.
Она задрала голову к небу, уперев руки в бедра и закрыв глаза.
Все ее жесты были преувеличенными, а потому очень забавными. Если она оставит работу разносчицы, несомненно, сможет стать танцовщицей.
– Деньги дорожают, не так ли?
При этих словах Лоуренса девушка кивнула.
– Да, так. Но это в самом деле на черный день.
Лоуренс кратко поприветствовал высунувшегося владельца заведения, потом снова повернулся к разносчице.
– Уверен, так и есть.
***