Арсен неопределенно пожал плечами.
— Выкрали?! Ну, конечно, выкрали! — возмутился Смелков. — Я дал Волжину согласие возглавить поисковую экспедицию, а не шпионский отряд! В какое положение вы меня ставите?! Я заверил прапорщика в том, что мы не принимаем участия в военных действиях, а мы тем временем передаем партизанам секретные приказы!..
— Ваша совесть чиста, Аркадий Николаевич, — ответил Арсен. — Не вы посылаете Митю к партизанам, а я.
— Нас направили сюда искать золото, а не помогать партизанам! Вы мой помощник! И я отвечаю за вас!
Они стояли друг против друга, и Митька поглядывал то на одного, то на другого.
— Я хотел бы, дорогой Аркадий Николаевич, — заговорил Арсен тихо, — чтобы вы поняли одну самую, пожалуй, важную вещь: найденное нами золото не будет иметь никакой ценности для народа, если не победит дело революции.
Зимин, стоявший чуть поодаль, покусывая травинку, чуть заметно ухмыльнулся.
— Не вижу здесь ничего смешного! — раздраженно бросил ему Смелков.
— Вы наивны, Аркадий Николаевич. В России революция. Мы находимся в зоне военных действий, и товарищ Арсен поступает в строгом согласии с революционной моралью, для которой главный нравственный критерий — это победа.
Арсен, прищурившись, взглянул на Зимина.
— Вы правы, хотя, как я понимаю, иронизируете, господин Зимин?!
— Нет, почему же? — все так же улыбаясь, сказал Зимин. — У вас своя правда, а у Аркадия Николаевича — своя.
— А у вас? — резко спросил Арсен.
— У меня… тоже своя… собственная.
Арсен пристально поглядел на Зимина и обернулся к Мите.
— Поезжай! — сказал он ласково. — И поскорей возвращайся.
Митя тронул лошадь.
— Кроме всего прочего… вы подвергаете опасности жизнь этого мальчика… и всю экспедицию, — сказал Смелков.
— Я все понимаю, — глядя в глаза Смелкову, твердо сказал Арсен. — Но для меня… и не только для меня, успех экспедиции не будет иметь смысла, если победят белые.
— У нас разное понимание смысла нашего дела. Мне придется свернуть экспедицию. Во всяком случае, мы с дочерью уезжаем. Собирайся, Тася!