— Вы задержитесь… ну… на некоторое время. Нельзя сейчас отправляться на Ардыбаш. — Куманин говорил с некоторым смущением.
— Вы сошли с ума! — нахмурился Ваганов. — У нас нет времени на ожидание… Лето и так короткое, чего мы должны дожидаться? И до каких нор?
— Пока мы не будем уверены, что дорога на Ардыбаш безопасна, — сказал Куманин.
— Ждать отказываюсь! — заявил Ваганов.
— Понимаю… Но мне бы не хотелось, чтобы с вашей группой произошло нечто вроде того, что случилось с нами в восемнадцатом.
— Сейчас не восемнадцатый!
— Вот потому мы и отвечаем за вашу жизнь, — сказал подошедший к ним Федякин.
И вдруг Митька схватил Куманина за руку.
По просеке к ним приближались трое, по-видимому, очень усталых людей.
— Тася! — крикнул Митька и побежал навстречу.
— Рогов! — Куманин побежал за ним.
— Тася! Настасья Аркадьевна! — Митька остановился перед ней смущенный и радостный.
Рогов протянул Куманину планшет летчика.
— Здесь карта, по которой мы отмечали направление, — сказал он.
Тася обнимала Митьку, на глазах ее появились слезы.
— Митя… Митенька…
В таежном поселке били в набат. Тревожные, гулкие удары колокола поднимались вверх и уносились в тайгу.
Обитатели поселка собрались возле дома Субботы. Они стояли кучками: отдельно те, кто жил здесь спокон веку, старики, дети, бабы; отдельно, кто прибился сюда в страхе перед новой властью, кого привел Суббота.
И совсем отдельно, держа за руку малыша, возле своего дома стояла Марфа.
Все молча смотрели на крыльцо. Ветер, налетавший порывами, трепал бабьи юбки, хлопал ставнями, шевелил волосы ребятишек.