Вольф Баумерт молча смотрел вслед удалявшемуся штурмбанфюреру, который направился к майору Пфайлеру.
«Запомните один адресок на всякий случай!» Никак не выходила у Вольфа из головы эта фраза, сказанная в тюрьме неизвестным ему французом.
Все стены унтер-офицерского казино были увешаны рисунками углем, на которых изображались обнаженные женские фигуры. Автором этих рисунков был унтер-офицер Блетерман. Каждый штрих, каждая линия на этих рисунках, казалось, наносились на бумагу только для того, чтобы создать эротическое впечатление.
Генгенбах зашел сюда, чтобы поболтать с Блетерманом и обер-ефрейтором Бернрайтером и как-нибудь незаметно перевести разговор на Хельгерта. Обер-ефрейтор Новотный не пришел, так как без него не могли обойтись при сервировке стола у командира, который ждал к себе гостя.
— Я, разумеется, очень рад, — начал Блетерман, — что скоро мне удастся вырваться на курсы. Как видите, кое-какую пользу можно извлечь и из трагедии под Радомышлем.
— Вас после того боя повысили?
— Да.
— Он не пожелал стать изменником, как Хельгерт, — вмешался в разговор Бернрайтер.
— Как вы думаете, почему Хельгерт не захотел воевать дальше? — спросил Генгенбах и весь напрягся, ожидая ответа.
— Объяснить это вовсе нетрудно. На него напал страх, ожесточенные бои надломили его психику, — уверенно, как бы со знанием всех обстоятельств дела произнес Бернрайтер.
— Перейти на сторону русских он решил еще раньше, — перебил его Блетерман. — А чтобы как-то завоевать симпатии красных, он пристрелил одного штурмбанфюрера войск СС. Мы находились от него в нескольких сотнях метров и все хорошо видели. После этого он повел нас в сторону русских позиций. А когда подошли русские танки, он решил, что все мы поднимем вверх руки и сдадимся в плен.
— Но мы решили его провести и не пошли за ним, — добавил Бернрайтер. — Кто-то закричал: «Измена!» И мы бросились бегом в сторону. Нам втроем в ту же ночь удалось выбраться из окружения красных.
— Вы говорите, что Хельгерт застрелил какого-то эсэсовского офицера?
— Да, из автомата.
— Как подчас мы обманываемся в людях… — неопределенно заметил Генгенбах.
Хлопнула входная дверь.
Бернрайтер вскочил с места и воскликнул:
— Баумерт, дружище! Тебя выпустили? Вот это здорово!
«Баумерт? — подумал Генгенбах. — Где-то я уже слышал это имя». Он повернулся к вошедшему.
— Это наш писарь, — представил Блетерман Баумерта. — Он только что вышел из тюрьмы.
ebooksa