— Аха, бабай, белковать заявились.
— О-бой, чипко корошо! А спирт тащиль? — старик облизнул морщинистые губы. — Миколку-бога нада поить. Он бельку посылать тебе будет.
— Никола-святой и без нашей водки перебьется, а тебя угостим.
Куруткан, не поняв значения Петькиных слов, утвердительно закивал головой. Старик наконец взглянул на Мишку.
— Мэндэ, батыр!.. Аванки, биранхур?[20]
— Мэндэ, бабай! Би биранхур[21].
— А-а… молодой охотник, друг твоя? — спросил он у Стрельцова.
— Дружок мой!
— Значит, своя человек…
Первый день Петр взял с собой Мишку, чтоб познакомить парня с окрестным лесом.
Утром дед Куруткан напутствовал их:
— Ти, Петруха, проведи бурятенка вверх по речке. Покажи ходку на день. Потом она одна пойдет.
Так и поступил Петька.
Десятую белку Мишка подстрелил на огромной лиственнице, и они сели отдохнуть.
— Стреляешь, Миха, хорошо. Только в сторону не кидайся. С утра до обеда иди вверх по речке, а потом вниз по другой стороне… Исть хочешь, нет?
— Не-е, — Мишка замотал головой.
— Тогдысь без чаю пойдем на юрту.
— Пошто? На дворе еще рано.
— Дед Куруткан нам дров наготовит, а?
— Оой, верно, я и не подумал.