Белый якорь

Часовой прислонил винтовку к стене, поднял воротник.

И бесшумно скользнул вслед…

ГЛУХОЙ ОСОБНЯК

I

Три тени

Хороший хозяин, конечно, не пожелал бы выгнать собаку на двор в такую кромешную ночь.

Дождь лил как из ведра. Ветер свирепыми порывами расхлестывал потоки воды и образовал целый водяной смерч…

На глухой окраине огромного города улицы были так плохо замощены, что все обратилось в одну сплошную грязь…

Ни души на улице…

Редкие фонари бросали неверный свет на всю эту бушующую стихию. Обыватели окраины, видно, полегли уже спать — в маленьких домах совсем не видно было света…

По узкому тротуару, близко прижимаясь к стенам, пробиралась какая–то тень. Казалось, даже в эту черную ночь этой тени хотелось спрятаться, войти в стены, чтобы сделаться совсем невидимой.

Да и смотреть было некому, — ведь захолустная улица была совсем пустынна…

Кому охота сунуть нос в этот дьявольский кавардак разгулявшейся стихии?

Но ведь вся беда в том, что человек не собака! И куда добровольно не сунется ни одна собака, даже самая несчастная — туда обязательно влезет человек, движимый чем?

Любопытством, долгом, страстью?

Кто может разгадать темную душу человека?

Особенно в такую кромешную ночь?

Кому придет охота заниматься психологией под проливным дождем, когда укрыться некуда, водяной смерч валит с ног и холодная вода заливает вам под воротник, жестокий ветер рвет вашу шляпу с головы, а ноги давно промокли до отказа…

Конечно, никому!

Так думала, и совершенно разумно, казалось, тень, на всякий случай все же ближе прижимаясь к стенам маленьких домиков.