Он был практичен.
– Шансы есть. Это все, что я сейчас могу ответить.
Чем больше предприятие, тем труднее погасить пламя алчности, когда оно уже разгорелось.
Сейчас, когда компания Дива стала чеканить собственные деньги и в одиночку противостоять местным землевладельцам, Лоуренс не знал, сколько смогут продержаться Хильде и его союзники, каким бы влиянием в компании они ни обладали.
В конце концов, все упиралось в доходы.
Когда человек говорит о мечтах, другие видят это как попытку испортить дело узколобыми рассуждениями.
Если он имеет дело с людьми, носящими меч на поясе, те ответят простым «молчать!» и прикажут верным подчиненным порубить его в лоскуты.
– Короче говоря, господин Лоуренс, ты советуешь нам бежать?
Если шестерня начала вращаться, то она вращается, а вскоре и молот неизбежно упадет.
Рувард, несомненно, и сам это обдумывал и пришел к какому-то подобному выводу.
Лоуренс кивнул.
– Да. Если господину Хильде не удастся их переубедить, думаю, мы все будем в опасности. Я проворен, и меня есть кому защитить. Но вам понадобится время, если вы решите… наступать другим путем.
Слово «отступление» среди наемников связывалось с бесчестьем.
– Хмм. Да уж, чтобы сменить путь наступления, нужно время. Но на отступление его нужно еще больше, – и Рувард ухмыльнулся. – Мы люди упрямые и твердолобые.
Лоуренс старался подбирать слова очень аккуратно, и Руварду они, похоже, понравились.
– Наступать другим путем, да?.. – повторил Рувард себе под нос с еле заметной улыбкой. – Мне доводилось видеть, что бывает, когда пытаешься загасить сильное пламя ледяной водой. Господин Лоуренс, ты когда-нибудь видел плавильню?
– Нет, – ответил Лоуренс.
Конечно, в разных городах он видел много мастерских с кузнечными горнами, однако Рувард говорил о громадных плавильных печах, для устройства которых вынимают землю из целых холмов.
– С мехами, которые качают воздух в горн, работают человек пять-шесть, а сам горн больше осадной машины. Когда уголь горит, рев стоит, как от дыхания демона. И если туда налить воды, огонь не погаснет – напротив, он поднимется яростнее прежнего.
Похоже, это общий закон: любая мера может дать противоположный результат, если ситуация достаточно серьезна.