– Только теперь уже я уведу вас в мир сказок. Мне пришла в голову мысль обратиться к народному фольклору. Что о масонах говорили люди простые и неискушенные? К моему удивлению вольных каменщиков обратили внимание только в Симбирской губернии. В известном сборнике Садовникова, вышедшем в XIX веке есть несколько сказок о фармазонах. Там фигурирует и масонская церковь, и масонские деньги, которые могут в один миг обратиться в прах, и подписанные кровью договоры. Полный чернокнижный набор. Меня во всём этом удивило проникновение масонской темы в народный фольклор. Ведь эти общества были элитарными.
– Вопрос сложный. Им никто специально не занимался. Но существует версия о связях масонства с таким сектантским движением, как хлыстовство. Именно в Симбирской губернии в конце XIX века хлысты очень сильно распространились. Никто так и не дал вразумительного ответа почему. Россия – страна тайн.
– Давайте, всё-таки вернёмся к нашему Персивалю. Вы предполагаете, что он был потомственным искателем Грааля и почему-то решил, что тот храниться у Киндяковых. Так я вас понял? – во мне снова проснулся сыскарь. – Но, как он мог к ним попасть?
– В Россию тянуться многие нити средневековых тайн. Во многом это связано с тем самым Мальтийским орденом. Император Павел I был ведь одно время его гроссмейстером, здесь нашли приют многие рыцари. Вполне могли попасть в Россию и какие-то реликвии. Не обязательно мифический Грааль. Это могли быть вполне реальные драгоценности, или секретные документы. Бумага – специфичный продукт. Порой она весит намного больше золота. Судя по всему, концы этой истории всё-таки уходят в XVIII век.
– Мне вспомнилась ещё одна странная история в роду Киндяковых. – вдруг оживилась Лена, – после своей смерти Эмилия Киндякова, бабушка Екатерины Максимилиановны, вдруг завещала часть своего имения некому Демидову-Лопухину. Он был потомком знаменитых горнозаводчиков, а по материнской линии принадлежал к роду Лопухиных. Его предок был при Павле I вторым человеком в Мальтийском ордене, после гроссмейстера.
– Чрезвычайно интересно, – пробурчал дядя, – Но я предлагаю прервать наш разговор. Пусть этот вечер так и останется магическим. Разойдёмся по своим постелям и ляжем спать. В полном соответствии с принципами эвристического мышления. Пусть наши головы сами всё разложат по своим местам. Ведь и свою периодическую таблицу великий Менделеев увидел во сне.
Но уснуть мне долго не удавалось. Загадочный «теоброма какао», настраивавший ещё ацтекских жрецов на общение с их кровожадными богами, слишком сильно возбуждал. Прибавьте к этому романические версии нашего мага, больше похожие на какие-то старинные средневековые сказки, ровный шум дождя в темноте за окном. Всё смешалось и будило мечты.
Я лежал на своём жёстком матрасе и думал. Не зря действие какао считают загадочным и пробуждающим скрытые силы, прячущиеся в самых сокровенных уголках нашей души. Меня, вдруг, охватило чувство собственной неполноценности.
Алексей смог взглянуть на ситуацию под другим углом зрения и сразу получил совершенно неожиданные результаты. С одной стороны, все эти призраки, Граали и другие мистические бредни казались просто сказочными домыслами, но, даже таким закоренелым прагматикам, как я с моим дядюшкой, совершенно ясно, что так просто отмахнуться от всего этого не удастся. Эти потусторонние нити органически вплетутся в тот клубок версий, фактов и домыслов, который всё туже и туже затягивается вокруг всех этих исчезнувших сокровищ, заброшенных замков и таинственных теней.
Один я бреду по этой дороге, словно некий зачарованный странник, покорный чужой воле. Другие строят версии, обдумывают факты, следят за мной, в конце концов, а я лишь плыву от события к событию, как утлый челн, предоставленный воле течения. Это недостойно человека, отдавшего полжизни розыску! Дорогокупец не побоялся применить свои знания и навыки и немедленно добился результатов, а ведь у меня тоже есть немалый опыт и умения. Просто я всю жизнь работал с людьми. Живые люди из плоти и крови, со своими страстями, привычками и слабостями были моими соперниками, а не мёртвые тайны, похороненные в тиши архивов и потайных сейфов.
Сейчас, если разобраться, то же самое. За всеми этими тайнами и интригами стоят самые, что ни на есть, обычные люди, кем бы они не прикидывались. Так, может, и не мудрить слишком, а подойти ко всему этому с привычными старому профессионалу методами? С этой решимостью я и уснул.
XXVII. На Патриарших прудах
Мы простой, мирный народ, приключения не жалуем. От них одно беспокойство и неприятности!
Загадочный Вильям Смит появился на Патриарших прудах ровно в десять часов. Это был импозантный седеющий мужчина лет шестидесяти. На нём был дорогой серый костюм, в руках джентльмен держал, вполне по погоде тёмный зонт-трость. Остановившись в нескольких шагах от меня, Смит неторопливо и с чувством собственного достоинства, достал сотовый телефон и нажал на кнопку. В моём кармане тут же тревожно запела мелодия из фильма о Шерлоке Холмсе. Я шагнул навстречу.
Вчера утром, проснувшись, как обычно, раньше всех и выпив на кухне свежего чая, я немедленно сел за составление плана действий. Передо мной лежала задача с двумя неизвестными. Один – загадочный Вильям Смит, чья визитка попала ко мне столь драматическим образом, второй – вообще не имеющий ни имени, ни сколь определённого образа призрак из тереньгульской усадьбы. Прекрасный набор для составления уравнения.
В такой ситуации самое главное чётко определить свою цель. А чего, собственно, я хочу добиться? Оказывается, что и нужно мне всего ничего: чтобы меня и юную мечтательницу оставили в покое. Здесь реальную опасность представляет именно призрак, вынырнувший из тьмы старинного особняка и, как предполагалось, связанный с некой люксембургской фирмой. Смит называл их «чёрными» и фашистскими недобитками. Он их, явно, не любит. Тем лучше. Значит с благодарностью примет любую информацию об их деятельности.
Обычная, привычная работа с информацией. Банальный торг, поединок умов, когда каждый хочет получить больше, чем отдать. Здесь я снова был в своей стихии. Это вам не приятные размышления у камина.
Мне вспомнился один старшина из моей молодости, которому даже не самое высокое звание прапорщика не давали по причине отсутствия среднего образования. Он с особым усердием любил муштровать солдат, закончивших вузы, повторяя при этом: «Здесь вам не институт, здесь головой думать нужно!». Хотя даже этот афоризм, как мне кажется, он почерпнул на политзанятиях по изучению труда моего тёзки Брежнева «Малая земля».
Прямо на кухонном столе я и набросал письмо к неведомому Вильяму. Оно было кратким, но многообещающим.
«Мне случайно стало известно, что Вы интересуетесь историей симбирских помещиц Перси-Френч. У меня есть данные о работах над этой темой советских и немецких спецслужб в годы войны. Мой телефон…» И подпись: Леонид Малышев.
ebooksa