– Он имеет какое-нибудь отношение к масонству?
– Все мы имеем какое-нибудь отношение к масонству, – старый преподаватель был терпелив и немного зануден, но дело своё знал, картина перед моими глазами начала проясняться всё больше и больше, – Я писал диссертацию о масонах, ты охотишься за масонскими сокровищами, Леночка изучала историю симбирского масонства, а наши соседи читают роман о всемирном масонском заговоре. Смит, наверняка, стоит в какой-нибудь ложе, иначе ему не поручили бы дело, связанное, так или иначе с масонами, но не нужно быть наивными. Членство в ложе не наделяет человека властью. Как и членство в партии. Власть – это возможность принимать решения. Она есть у немногих. Финансисты, промышленники, политики. Есть люди способные повлиять на принятие решений. Эксперты, журналисты. Добавь сюда религиозных деятелей, разного рода интеллектуалов, формирующих образ жизни. Все эти люди часто объединяются, иногда, в масонских ложах. Очень удобно. Масонство включает в себя секретные ритуалы, которые хранят в тайне от непосвящённых. Прекрасный повод закрыть вход всем, кто не соответствует требованию того или иного устава. Можно спокойно обсуждать любые дела, не опасаясь, что вломятся какие-нибудь журналисты или члены парламентской комиссии.
– Это и есть все масонские тайны?
– Это есть тайна власти. А секретные ритуалы лишь ширма, способ устранить посторонних. Кстати, все эти ритуалы давно уже ни для кого не тайна и опубликованы стотысячными тиражами. Чего нельзя сказать об истинных тайнах.
– Например?
– Банальный вопрос: «Кто оплачивает банкет?» Откуда деньги? История масонства полна примеров, что вдруг появляются ниоткуда люди, столь щедро расточающие золото и бриллианты, что многие всерьёз считали, что те умеют их изготовливать. Здесь мы вынуждены брести по зыбкому пути домыслов и версий. Тайна денег не менее свята, чем тайна власти. Это ключ к очень многому. Может, те реликвии, в поиски которых мы случайно угодили, и есть один из этих волшебных ключей?
Если в своё время дядя так же читал лекции по научному коммунизму, то в аудитории, точно, стояла мёртвая тишина. Я даже перестал жевать пирожок, а глаза Лены от возбуждения, казалось, светились в полумраке, как два синих огня. Но философа, явно, понесло.
– До сих пор всё было понятно, – не выдержал я, – но, какой может быть волшебный ключ у денег? Смит, просто берёт их у неких богатых людей. Так, думаю, было всегда.
– Как всё просто. А где берут деньги богатые люди? Как работает тот механизм, который делает одних бедными других богатыми? Сказочно богатыми. Причём в одночасье. Что заставляет перетекать деньги от одних счастливчиков к другим?
– Судьба.
– Совершенно верно. Но у фортуны всегда есть помощники.
Кто бы сомневался…
– Деньги веками служили орудием власти. Право чеканки свято охранялось и считалось привилегией. Священным правом властителей. А сама власть считалась ниспосланной свыше. Поэтому короли и аристократы так щепетильно относились к своим родословным. Своё право на власть они возводили к помазанникам божьим, людям, получившим его свыше. А церковь? Она несёт через века благодать, некогда снизошедшую на апостолов, и передаваемую через епископов. Так было всегда. Власть была от Бога и была божественна. Ещё в XVII веке цари и короли лечили больных наложением рук. Это считалось естественным.
Потом всё переменилось. Источником власти объявили народ. Всё стали решать избранные депутаты и президенты. Цари и короли стали лишь старомодными декорациями, которые царствуют не управляя. Появился миф о кухарке, управляющей государством.
– Миф? Это говорит бывший ответственный работник партаппарата и преподаватель научного коммунизма? Может, вернёмся, всё-таки к нашим масонам, а то мы так далеко зайдём.
– Если ты хочешь знать, почему так упорно наши новые друзья охотятся за средневековыми реликвиями, тебе придётся дослушать до конца.
– Но я хотел бы обойтись без рассуждений о судьбах демократии и прочих рецидивов научного коммунизма.
– Ограничимся одной политэкономией. XVIII век принёс с собой бумажные деньги, акции, разного рода типовые контракты, которые стало можно продавать и покупать, не плавая за тридевять земель и не считая мешки на пыльных складах. Теперь всё это стали делать на биржах. Реальные золото, серебро, кофе, сахар, зерно отдали своё имя и силу бумажкам. Эти бумажки и стали идеальным средством для перераспределения богатства. Ведь продавалось лишь имя, а оно не всегда оказывалось добрым. В 1720 году во Франции канула в небытие Миссисипская компания, организованная для освоения Северной Америки, через некоторое время, по другую сторону Ла-Манша, в Лондоне, та же судьба постигла Компанию Южных морей, созданную для торговли с Америкой Южной. В обоих случаях исчезли бесследно десятки миллионов франков и фунтов стерлингов. Огромные средства, сопоставимые с годовыми бюджетами Франции и Англии, крупнейших государств того времени! Такие деньги нельзя спрятать в чулок. Они неизбежно должны были вынырнуть.
– Где же они вынырнули? – оказывается, политэкономия может быть весьма занимательной.
Дядя торжествующе развёл руками:
ebooksa