— Сейчас явится, — тихо проговорила она. — Я буду накрывать на стол, а ты мне помогай, — громко произнесла Анна.
Стол был накрыт, когда появился Эдуард. Он даже приоделся, на нем был костюм с галстуком.
— А вот и ты, — радостно произнесла Анна. — Теперь все в сборе. Можно начинать. Разливайте, Станислав Валерьевич.
— С большой охотой. — Стас подмигнул Эдуарду. — Мы уже хорошо приняли в одном ресторанчике. Но мало показалось. Вот решили продолжить. Так что догоняйте.
— Спасибо, но я не хочу, отказался Эдуард.
— Как это, дорогой супруг, не хочешь! — возмутилась Анна. — За меня не хочешь выпить, свою дорогую, можно сказать вернувшуюся с того свет женушка. За Станислава Валерьевича не желаешь выпить. Он столько времени расследованием делами занимался, ночами не спал, такое накопал, тебе на полную катушку за все свои грязные делишки светит. А ты отказываешься выпить за здоровье такого замечательного человека. Ну, ты, подлец.
— Я пойду, — встал Эдуард.
— Сидеть! — прикрикнула Анна. — Тут я решаю, кто и куда пойдет. Ты вот скоро пойдешь за решетку. Ладно, если не хочешь пить, не пей. По случаю дня рождения, я сегодня добрая. Правда, Станислав Валерьевич?
— Вы сама доброта, Алина Игоревна, — подтвердил Стас. — Добрей женщины не сыскать. Другая бы Эдуарда Борисовича за все, что он сделал, со света давно жила. А вы его даже угощаете прощаете не корректное поведение.
— Моя доброта не бесконечна, все это до поры до времени. Выпьем за хорошо проделанную вами работу., Станислав Валерьевич.
Они одновременно выпили. И Стас туже разлил снова.
Нравится мне тут у вас, Алина Игоревна, — проговорил Немиров. — Я бы тут у вас с превеликим удовольствием комнатенку снял. Как, пустите?
— А чего не пустить. Эдуарда в тюрьму отправим — и занимай его комнату. Дорогой, ты не возражаешь, если он у нас в твоей комнате поживет? Ты все равно сюда не вернешься.
Эдуард неподвижно сидел на стуле, смотря куда-то в сторону. Его лицо было белей самой первосортной муки.
— Ты чего как воды в рот набрал? За столом принято поддерживать светскую беседу, — сделала ему замечание Анна. — А у нас такая интересная тема.
Эдуард внезапно вскочил.
— Я вас ненавижу! — выкрикнул он.
— Это вы напрасно, Эдуард Борисович, — укоризненно покачал головой Стас. — Ничего не поделаешь, натворили дел, отвечайте. Закон возмездия суров и неотвратим. Это еще древние понимали. Почитайте пьесу Софокла: «Эдип в Колоне». «Дитя слепого старца, Антигона, Куда пришли мы, в град каких людей? Кто странника бездомного Эдипа Сегодня скудным встретит подаяньем? Немногого он молит: собирает По малости, но он и этим сыт. К терпению приучен я страданьем, Самой природой и скитаньем долгим. Дочь, если видишь где-нибудь сиденье В священной роще или вне ограды, Остановись и дай мне сесть. Пора. Узнать, где мы: нам, чужестранцам, нужно Все расспросить и выполнить обряды». Вам нравится? Эдуард молчал, он смотрел на Стаса, как разъяренный бык на тореадора, готовый в любое мгновение насадить его на рога.
— Да ну его, что он понимает в драматургии. А ну-ка наполни, — протянула Анна рюмку Стасу. — Я хочу сегодня пить, петь и танцевать. А почему мы не танцуем. Дорогой, не хочешь меня пригласить. Когда еще доведется. На свидание в тюрьму я ездить к тебе не собираюсь.
Они снова выпили со Стасом. Немиров включил музыку и пригласил Алина на танец. Крепко прижавшись друг к другу, они стали танцевать. Анна все время смеялась, что-то шептала на ухо партнеру, тот отвечал ей громким хохотом. При этом они то и дело показывали на Эдуарда — и снова смеялись.