– Ты оскорбляешь мой народ, – нахмурившись, сказал ниндзя.
– Чем? – удивлённо спросил он.
– Твоя правая рука это сила, мощь. Левая же рука это честь, духовность. Правой – ты забираешь, а левой – даришь. Поэтому правый кулак должен быть обхвачен левой ладонью, либо левая вертикально поставленная ладонь должна прижиматься к правому кулаку. Ведь для карателей нет ничего выше чести. И этот символ был принят как приветствие у целого народа, названного липфийцами, ведь честь превыше силы.
– Прости, я не знал, – Алан обхватил правый кулак левой ладонью и поклонился.
– Как ты попал сюда?
– Я даже не знаю, где я, – оглядываясь по сторонам, ответил он.
– Это город неживых. Мы сейчас находимся в предместье города. Я не совсем помню, как я сюда попал, но знаю, что именно тут мы очутились с отрядом в начале нашей миссии. Однако я брожу тут уже несколько месяцев и не могу выбраться.
– Несколько месяцев? – Алан поднял свой меч с земли.
– Да, нашей задачей было уничтожить остатки нечисти, которые находились тут. Но в последнее время их всё больше и больше. Я периодически прихожу сюда, чтоб отдохнуть и, возможно, вновь увидеть солнце.
– А где твой отряд?
– Они все мертвы, я знаю, где-то ещё бродят несколько оставшихся в живых, как я. Но мы с ними патрулируем разные зоны, – невозмутимо отвечал каратель.
– Стоп. Ты говоришь, что все мертвы, но есть такие как ты? – недоумевая, уточнил Алан.
– Мой отряд мёртв, но сюда был послан далеко не один отряд. Я был лидером своего отряда, и они все погибли, – пояснил ниндзя
– Так, ясно. Ты говоришь, что вы патрулируете зоны, но ты уже несколько месяцев не можешь выбраться, – вновь с подозрением сказал Алан.
– Мы не можем покинуть эти катакомбы, не можем найти выход на поверхность, но постоянно бродим тут, чтоб истреблять нечисть, которая постоянно порождается тут. А что до тебя?
– Я пришёл сюда, чтоб закрыть печать, из-за которой нечисть лезет наружу!
– Но печать закрыта. И уже очень давно, – возмутился ниндзя.
– Нет, она была закрыта, но теперь вновь открыта, – уверенно ответил Алан.
– Кто ты вообще такой? – с подозрением спросил он.
– Я? Алан Смит. Человек.