– Да, дела… Наши-то боги войны не стреляют. Молчат.
– Как же наши стрелять будут? Это ж надо на открытую позицию выкатывать. На прямую наводку.
– А слыхали, братцы, артиллеристы-то наши буссоль в Подольске забыли?
– А что это такое?
– Да хреновина такая. Прибор для определения дальности. Чтобы по цели не мазать.
– А как же они стреляли?
– Вот мудаки!
– Как же они так лопухнулись?
– Как… Забыли углём в требе записать…
Курсанты засмеялись.
– Ничего, они и без буссоли лупанули их хорошо.
По поводу буссоли курсанты говорили правду. Ещё утром, когда дивизион начал готовиться к первому бою, вдруг обнаружилось, что нет буссоли. Без буссоли стрелять с закрытых позиций невозможно. Пришлось выкатывать орудия на прямую наводку, что и привело к такому ошеломляющему успеху.
– Там настоящий бой идёт, братцы!
– Что ж мы тут сидим, товарищ лейтенант?
– Прекратить разговоры! Всем оставаться на местах! Это может быть провокацией!
В зареве, в гуще пальбы, снова послышалось отчаянное: «Ур-ра-а-а!» И снова впереймы этому многоустому крику застучали длинными очередями немецкие пулемёты.
– Пулемёты установили.
– По всему периметру лупят. От наших окопов отсекают.
– Теперь вряд ли выпустят.
Сзади послышались торопливые шаги и в траншею обвалился Алёхин. Отряхнул полы шинели, пристроил на бруствере рядом с винтовкой Воронцова свою СВТ и сказал: