Но, всё это так, мелочи жизни, Феликс оказался на деле очень преданным, полезным и, в общем-то, единственным моим другом, с которым я могу говорить откровенно и обо всём. Это непередаваемое чувство, когда он сидит на плече, растопырив свои рогульки, холодный и влажный, и мы вместе идем, и ему всё равно куда, главное, что мы вместе, мы едины, мы одно целое.
Я снова веду себя, словно невоспитанный школяр, не представившись и завлекая тебя, мой загадочный друг, туда, о чём ты ещё понятия не имеешь.
Меня зовут кратко и очень просто, а именно, Лиза. Есть, конечно, и более длинный и пафосный, на мой взгляд, вариант данного имени, что-то типа Елизаветы, но это скучно. Ты должен согласиться со мной, я уверена в этом.
Мама зовет меня Лизи, или котёнком, из обоих вариантов удобоварим скорее второй, чем первый, хотя оба приторно-сладкие. Но мама – есть мама.
Папа чаще прибегает к обращению более строгому и ударному, Лизет, у меня это ассоциируется с портупеей, которая издает такой глухой хлопок в воздухе, когда ею резко вздергивают наотмашь в руке.
Моя милая и любимая старшая сестрёнка Лили. Лишь она чувствует, как мне иногда тяжело бывает жить с моей тайной, хотя ничегошеньки не знает, и зовёт меня не как все, а как тайный соучастник и самый близкий друг – Лиса.
Друзья обращаются ко мне в основном очень демократично и практично: ребята кличут Лиз, а девочки – Лизой.
Если интересен мой возраст, то мне двадцать шесть с хвостиком, а вот Феликсу сейчас, скорее всего четыре года, этот негодник не имел при себе паспорта, когда я его нашла, поэтому понабравшись описаний и комментарий из нашего всего, а именно интернета, навскидку прикинула, что он ещё хоть куда.
Внешне я проста и привычна для обывательского глаза, вполне могу сойти за твою соседку или подругу, если та любит спортивный стиль в одежде. На мне практически всегда джинсы, кофты, футболки или майки, кеды и моя сумка-торба, в которой есть всё и на все случаи жизни. Волосы песочного оттенка до плеч предпочитаю убирать в аккуратный хвостик, но иногда делаю исключение и даю волю прядкам, которые тут, же подначиваемые ветром лезут в лицо.
Живу с родителями, работаю в одном очень скучном офисе, который лишь служит ширмой моей настоящей жизни, которую ты частично узнаешь на этих страницах.
Увлекаюсь многим, даже слишком многим, считаю себя оттого «коллекционером». У меня, наверное, тысяча всяких дел и хобби, и люди – это моё самое большее из увлечений. Наблюдать за ними, их жизнью и оставаться в тени подчас сродни шпионажу, но безобидному и непостыдному.
P.S.: Свои записи я помечаю сокращенными заголовками, обозначающими условную дату. Я не пишу числа, месяца и тем более года, для меня это уже давно утратило всякое значение, а вот тебе, мой загадочный читатель, будет сначала не совсем понятно, но ты втянешься со временем в эти условности и тоже потеряешься во времени, как и я.
Чтобы тебе было не так сложно, поясняю – любой день недели я сохранила, но решила его писать сокращенно, ибо, такова моя прихоть. Рядышком обозначается тот временной отрезок, в который меня «занесло» по моей же воле.
Вот простой пример:
Удачи и незабываемого путешествия, не заплутай во времени и пространстве моих страниц, незнакомец!
Человечество делится абсолютно на три неравные группы людей: первая группа, составляет основную активную массу, живущую в благостном и слепом неведении истинного мира; вторая группа творящая, и в целом, действующая, прозвана вершителями; а вот третья, которая с легкостью может раствориться в первой и второй группах, наоборот, ни во что не вмешивается, живёт по своим строго отведённым правилам, но неотрывно от общества в целом и в тоже время обособленно – наблюдающая. А люди, входящие в эту маленькую и серую на первый и ошибочный взгляд категорию, прозваны наблюдателями. И я с гордостью делюсь с вами моей маленькой тайной – я тоже наблюдатель, я одна из немногих. Я одна из тринадцати сотен.
Кем-то было в древности определено, что за порядком в мирах, помимо нашего земного мира, должны следить и нести службу вершители. И наделены они способностью преодолевать любое пространство и время, но лишь в строго подшефных им мирах, и только в определённый период жизни, когда будет востребована их сила. Их тоже тринадцать сотен, как и нас, наблюдателей. Иногда мне думается, что они наши близнецы, только более яркие что ли, лучезарные.
У наблюдателя строго отведённый кодекс правил, которым он должен следовать неукоснительно и безоговорочно. Ты не становишься наблюдателем по своей воле или прихоти, о нет, ты рождаешься таковым и это твой приговор на всю жизнь, нравится тебе это или нет. Были, конечно, такие, кто пытался изменить свою принадлежность и перейти на «другую сторону», как обычно называют всех, кто не наблюдатель, но, поверь, для этих несчастных бунтарей все заканчивалось плачевно. Потому что нельзя не сломав себя, изменить свою суть, своё нутро. А всё, что ломается, уже никогда, уж поверь мне по опыту, никогда не бывает целым.
Наблюдателям нельзя не во что вмешиваться, а это означает, что они могут быть в любой точке Земли, в любом временном отрезке,
ebooksa