Марина вышла из палатки в европейском платье, с веером в руках.
С удивлением смотрели ацтеки на ее наряд, на волосы, собранные в узел на затылке, на шелковый веер. Кортес научил Марину носить европейское платье, — так удобнее было для верховой езды.
Старший посол отозвал Марину.
— Во дворце ты имеешь право на скамью у ног повелителя, — сказал посол. — Зачем ты служишь белым пришельцам?
Марина без страха поглядела послу в надменные глаза.
— Монтесума не вспомнил обо мне, когда я томилась в плену, в Табаско, — ответила Марина. — Пускай он забудет обо мне и сейчас.
Посол взял ее руку.
— Монтесума простит тебя, Малинчин, — сказал посол, — если, служа вождю белых, ты будешь служить и ему.
— Нет, — сказала Марина. — Белый вождь сильнее Монтесумы.
Она выдернула руку. Ацтек, ничем не показывая досады, снова подошел к палатке. У него было надменное неподвижное лицо, — лицо придворного.
— Мой великий государь велел прислать тебе вот эти дары, — сказал посол Кортесу.
Десяток циновок раскинули на песке, и носильщики сложили свою ношу. Начали вынимать подарки. И капитаны, и солдаты столпились вокруг. Никогда еще никто из этих людей не видел такого великолепия — ни в Старом, ни в Новом свете.
Цепи и браслеты из чистого золота. Покрывала тонкой работы с вышивкой из цветных перьев. На одном покрывале перьями выткано солнце, а от него во все стороны — золотые лучи; на другом — золотая паутина и в ней — огромный золотой паук. Еще покрывало шахматного рисунка из шелковистых белых и черных перьев. Покрывала из белого пуха, переплетенного перьями и тонкой хлопковой нитью. Ацтекские шлемы, бронзовые щиты с золотыми украшениями. Тридцать кип белоснежной хлопковой ткани. Зеленый камень чалчуй, более ценный в Мехико, чем золото и жемчуг. Испанский шлем, посланный Кортесом и сейчас наполненный до краев крупным золотым песком. Золотые фигурки зайцев, кроликов, птиц. Большой золотой лук с двенадцатью стрелами.
И, наконец, — четыре человека, с трудом подняв, положили перед Кортесом на циновке огромный золотой диск. Диск был не меньше колеса от арабской телеги и изображал солнце, а по краю его шел литой рисунок: растения, животные, цветы. Это был солнечный календарь ацтеков.
— На этом круге великий Монтесума ведет счет своим дням и своим завоеваниям, — высокомерно объяснил посол.
После золотого носильщики вынули серебряный диск, еще большего размера. Серебряный изображал луну.
Все стояли пораженные. Если такие дары шлет Монтесума, то каковы же его богатства!
— Здесь будет золота не меньше чем на сорок тысяч песо! — шепнул Лопе Санчес другу Торресу.
Кортес тоже был поражен. И покрывала, и золотые фигуры — все говорило не только о богатстве, но и о большом искусстве мастеров Мехико. Богатая и древняя страна лежала там далеко, за горами, не похожая на этот дикий берег, на котором он высадил своих людей.
Носильщики выложили все. Старший посол вышел вперед. Он сообщил ответ Монтесумы.
ebooksa