Спина, грудь, руки, ноги, — все вздулось и распухло…
— Эй, земляки! Что затеяли!
К ним подъезжал казачий разъезд, привлеченный дымом от факелов.
Они объяснили, сообщив, между прочим, и о «цирюльнике»…
Их отправили на пункт.
Оправившись от ран, нанесенных гнусом, Семен и Петька поступили охотниками в один отряд.
Собственно, Петьку подбил поступить в охотники Семен, который и нападение гнуса и то, что заблудился тогда ночью, приписывал колдовству и в глубине души решил, что такие вещи прощать нельзя.
XX
Необозримая песчаная равнина…
Далеко назади остались благодатные степи Уссури и восточное побережье Амура…
Кругом дико и неприютно. На горизонте синеет гряда невысоких гор.
Переходя с места на место с отрядом, куда они зачислились, Петька и Семен очутились, наконец, в самой глуши этих почти бесплодных диких степей…
Теперь они и от своего отряда далеко.
Они вызвались, вместе с одной еще отчаянной головой, пробраться в тыл передовым японским разведочным отрядам.
Новый их товарищ, бывший горнозаводский рабочий, слесарь, Кузьмин, худой, длинный, как жердь, с плоской грудью и острыми плечами; он почти одного роста с Семеном, но он кажется выше его.
Шея у него тонкая, головка с кулачок. На ходу он все поводит шеей снизу-вверх и вместе с тем вперед.
Маленькие с красноватыми веками и редкими ресницами глазки пристально вглядываются вдаль. Идет он какой-то раскачивающейся походкой; длинные руки болтаются беспорядочно по сторонам тела, как у бумажного дергуна.
Все — и Семен, и Петька и Кузьмин — одеты по-китайски: в китайских куртках и юбках.
Сзади из-под соломенных шляп висят черные блестящие косы.
В таком наряде их трудно, почти невозможно, отличить от китайцев.
ebooksa