— Расходись. Спать пора. Завтра обмозгуем.
Перейму одолели еще засветло. Степан прошелся раз, другой по скользким каменным откосам, отполированным морем и тысячелетиями, оглянулся, отсчитал шаги и поманил племянника.
— Вот здесь, — уверенно шепнул он. — Держи так, чтобы вон та сосна как раз за спиной была, а большой валун — точно под ней. Стемнеет совсем — на звезды смотри: небо нынче чистое. Дед сказывал, вода только в середине чуть до пояса не доходит, а дальше опять мелко становится. На берегу подымай народ. В Покровском наши войска стояли. Пусть поспешат, как могут, а то с каждым днем труднее будет. Глядишь, миноносец вот-вот вернется. Передай, что с северной стороны высаживаться нужно. Там и охране не видно и на лодках подойти легче.
Темнело. Узкий гребень уходящей под воду скалы — начало брода — постепенно обнажался. Рыбаки пристроились иод нависшим камнем — ждали. Издалека донеслись слабые звуки трубы: играли вечернюю зорю. С моря тянуло не сильным, но холодным ветерком. Уже заметно пахло ранней северной осенью.
Степан, напряженно вглядываясь в далекий, тонущий в сумерках берег, сказал:
— Пора. Пойдешь — на Полярную звезду чаще посматривай, чтоб была за левым плечом, а потом чуть правее. У того берега не увязни, тины много. В случае чего кричи: там свои, бояться некого.
Они крепко обнялись. Юноша, балансируя, стал спускаться по каменному хребту. Не удержался, поскользнулся на обнажившихся из воды водорослях да так и съехал в лужу, оставленную отошедшим морем.
«Может, так и брод открыли, — мелькнула в голове мысль. — Сама скала нацелила, куда нужно».
Он поднялся, поеживаясь под намокшей одеждой, и побрел, оглядываясь на ориентиры. Фигура Степана чуть виднелась на сером фоне камней. В стороне пронзительно кричали чайки, дравшиеся из-за рыбы, что осталась на песке во время отлива.
Каменный гребень кончился, началось плотное песчаное дно. Ваня отыскал Полярную и прибавил шагу. Пройдя около километра, почувствовал под ногами воду. Сначала она не покрывала и щиколоток, потом поднялась выше, подошла к коленкам да так и приостановилась. Идти стало труднее. Стемнело совсем. Ярко, по-осеннему, светили звезды. Не будь их, не сохранить бы и направления.
Прошло уже больше часа. Вода поднялась выше колен, совсем замедлился шаг, и сильно застыли ноги. Ни того, ни другого берега не видно. Вокруг только темная вода и такое же небо. Один человек в темном безмолвии.
«Еще немного — глубже станет, а там и мелеть начнет», — подбадривал себя Ваня. Но уже начинала точить мысль, что взялся за нелегкое дело и что до конца далеко. Хуже всего холод. Мелко и противно застучали зубы. Прошло еще сколько-то времени. Определить сколько, точно не мог. Казалось, если не вечность, то сутки, во всяком случае. Ног своих он не чувствовал, и передвигались они, словно движимые посторонним механизмом. Все, что он еще мог отмечать, доведенный почти до бесчувствия страшным холодом, это уровень воды.
Уже давно пора бы ей понижаться, а она дошла почти до пояса и как будто поднимается выше. Уж не сбился ли он с пути и не идет ли прямо в открытое море?
Юноша оглянулся. Полярная звезда на месте — чуть вправо от плеча. Значит, направление верное. И вдруг страшная мысль словно поразила его:
«Прилив!»
Верно, шел медленнее, чем рассчитывал: отлив кончился, и вода стала прибывать. А ведь берег, должно быть, совсем недалеко. Неужели вот так, не дойдя чуть-чуть, погибнуть? Пробовал плыть, но закоченевшие ноги не слушались, сам едва не захлебнулся. Пошел опять, а вода по грудь, и каждый шаг дается со страшным трудом — вода не пускает.
И вдруг почувствовал, что стали ноги в чем-то путаться, и вспомнил слова дяди Степана: у берега водоросли и тина. Значит, близок конец пути. Послышался легкий шум прибоя: плещется мелкая волна о береговые камни. Несколько тяжелых минут — и ниже стала вода, на фоне звездного неба затемнели берег, опушка леса. Мелькнул меж деревьями огонек. Дно круто поднимается. А сил все меньше и меньше. И он закричал. Слабо, хрипло. Но кто-то услышал. Топот сапог, посыпалась в воду галька. Чья-то рука схватила его за воротник и вытащила.
В настоятельских покоях у стола, освещенного тусклой керосиновой лампочкой, сидел за картой капитан Картер, командующий отрядом интервентов.
На схеме укреплений условными цветами нанесены уже готовые и только намеченные к постройке сооружения. Последних значительно больше. Этим и объяснялось крайне озабоченное выражение лица капитана. Своих сил явно недостаточно, подкрепления не дают, а от дюжины старых монахов и рыбаков (в отчетах они назывались «мобилизованным гражданским населением») толку мало.
Картер досадливо передернул плечами и потянулся к банке с табаком. В сенях послышался шум, что-то мягкое свалилось на пол.
ebooksa