— С кем имею честь? — спросил я.
— Тэддеус Перли, сэр, к вашим услугам.
— Еще один иностранец, — сказал презрительно чумазый коротышка.
— Да, я иностранец, — сказал по-английски мистер Перли с какой-то отточенной акцентировкой, — иностранец для этого кабака! Иностранец для этого окружения!
Величественно и, как показалось мне, с какой-то нервозностью мистер Перли подошел ближе и заглянул в пачку моих бумаг.
— Я не нуждаюсь в особом доверии к моему переводу, — сказал он надменно, — потому что здесь есть документ, который вы, господа, можете прочесть сами. Это рекомендательное письмо, написанное по-английски. Оно адресовано президенту Захарии Тейлору от американского посла в Париже.
И опять, дорогой братец, наступила тишина. И какая! Но ее тут же нарушил крик бармена, вырвавшего письмо у мистера Перли.
— Тут без обмана, ребята, — сказал он. — Джентльмен настоящий.
— Вранье, — недоверчиво отмахнулся угрюмый коротышка.
Мы с тобой, Морис, уже видели, как изменчивы настроения парижской толпы. Американцы еще более чувствительны. В одно мгновение враждебность сменилась самым пылким дружелюбием. Меня колотили по спине, трясли мне руку, прижимали к стойке, пытаясь наперебой угостить.
Имя Лафайета произносилось с таким почтением, что я перестал что-либо понимать. Когда я пытался спросить почему, они хохотали, думая, что я шучу. В конце концов я решил, что только Тэддеус Перли сумеет мне объяснить это. Но при первой же попытке подойти ко мне мистер Перли был отброшен назад. Он поскользнулся и упал, растянувшись на заплеванном табачной жвачкой полу, и я потерял его из виду. Меня мутило от слабости — так я
— Друзья, — воскликнул я, — верьте мне, я искренне благодарен вам за ваше гостеприимство. Но у меня неотложное дело в Нью-Йорке, дело исключительной важности и отчаянной срочности. Если позволите, я заплачу сейчас все, что с меня причитается…
— Не пойдет, — сказал бармен, — оставьте ваши денежки при себе. Мы вас сами напоим допьяна.
— Обождите-ка минутку, — вмешался все тог же маленький человечек, бросив на меня хитрый взгляд, — а что это за дело, которое не терпит?
Ты называл меня донкихотом, Морис, а я не соглашался. Ты также считал меня опрометчивым. Может быть, ты и прав, но у меня не было выбора.
— Кто-нибудь слышал из вас, джентльмены, о мадам Тевенэ? О мадам Тевенэ, которая живет в доме номер двадцать три на Томас-стрит близ набережной Гудзона?
Честно говоря, я не ожидал утвердительного ответа. Но кто-то усмехнулся при упоминании улицы, а кто-то, подтверждая, кивнул в ответ.
— Старая скряга? — осведомился спортивного вида джентльмен в клетчатых штанах.
— Вы правы, сэр! — воскликнул я. — Точный портрет. Мадам Тевенэ очень богатая женщина. И я прибыл сюда, чтобы положить конец ужасной несправедливости.
Я рванулся вперед, но так и не вырвался. Кругом закричали:
ebooksa