— Так я и думал. Завещание было написано на трех листах пергамента. На обеих сторонах листа или только на одной?
— Я не рассказал вам, мистер Перли, простите. Но Дюрок сказал точно: только на одной стороне.
Мистер Перли поднял голову.
Хмель исказил его лицо, кровь прилила к нему, в глазах сверкало веселое буйство. Он был горд как сатана и полон презрения к чужому интеллекту, однако разговаривал он с достоинством и рассчитанной ясностью речи.
— Весьма забавно, мистер Лафайет, что именно я должен рассказать вам, как найти пропавшее завещание и неуловимые деньги, ведь лично для себя мне это никогда не удавалось сделать.
Он улыбнулся собственной шутке и прибавил:
— Может быть, сама простота этой загадки привела вас к ошибке.
Я уставился на него в полном замешательстве.
— Видимо, тайна была слишком ясна, слишком очевидна, — прибавил он.
— Вы смеетесь надо мной, сэр! — воскликнул я.
— Понимайте, как вам угодно, или оставьте меня в покое, — сказал мистер Перли. — Тем более… — его глаза скользнули по списку отплывающих пароходов, вывешенному на стене напротив, — тем более, что я завтра уезжаю на «Парнасе» в Англию, а оттуда — во Францию.
— Я не думал вас обидеть, мистер Перли. Если можете помочь — помогите.
— Мадам Тевенэ, — начал он, заботливо наполняя пустой бокал, — спрятала завещание глубокой ночью. Вас не удивляет, что она это сделала с такой предосторожностью? Но все преувеличенное предает само себя. Иезавель не должна была найти завещания. Однако мадам Тевенэ никому не доверяла, даже пользовавшему ее врачу. Что случилось бы, если бы она умерла от удара? Полиция бы явилась немедленно и вскоре разгадала бы ее замысел: она была в этом уверена. Если бы ее хватил паралич, то все находившиеся в комнате невольно охраняли бы спрятанное завещание.
Ваша кардинальная ошибка, — продолжал бесстрастно мистер Перли, — это ваше логическое рассуждение. Вы сказали мне, что мадам Тевенэ дала вам намек, посмотрев на что-то у себя в ногах. Почему вы предположили, что это «что-то» — игрушечный зайчик?
— Потому, что он был единственным предметом, на который она могла посмотреть.
— Простите меня, но он не был этим предметом. Вы несколько раз сказали мне, что занавески вокруг постели были тщательно задернуты с трех сторон, кроме той, что обращена к двери. Делая единственно разумный вывод из этого, вы можете спокойно сказать, что занавески в ногах у больной были задернуты.
— Совершенно верно.
— После того как мадам взглянула на игрушку, сказали вы, она посмотрела вокруг. Не кажется ли вам, что она просто хотела попросить вас открыть занавески, чтобы она могла увидеть «что-то» за ними?
— Возможно, — пробормотал я.
— Не только возможно, но вполне очевидно. Сейчас я покажу вам это. Пусть ваше внимание сосредоточится на нелепом барометре, висящем предположительно вот на этой стене. Барометр показывает «холод, дождь».
ebooksa