Через три часа ходу остановились отдохнуть. Выпили спирту. Потом отдохнули еще раз и под самое утро, полностью вымотавшись, пройдя за десять часов тридцать три версты жуткой дороги в кромешной темени, добрались от Ракова до Минска. А ведь мы не новички были, привыкли к ночным переходам.
Со спиртом ходили дважды. Затем сделали перерыв, потому что Мамут со Славиком пошли ходить с группой Гвоздя. Там работа была легче, безопаснее. Расстояние меньше, и заботиться самому ни о чем не нужно.
В субботу вечером пил я с хлопцами в салоне у Гинты. Весело было. Антоний так наяривал на гармони, что аж стаканы по столу прыгали. Вдруг меня кто-то пнул под столом. Думаю, Мамут, больше некому. Смотрю на него. А он ноготь на левой руке угрыз, а пальцем правой и глазами показывает на дверь. Гляжу. Там стоит Альфред Алинчук. Мамут зареготал хрипло и объявил:
— Глянь-ка, кого дятел настукал!
Все расхохотались. Альфред поспешно скрылся за дверью.
А мы пили дальше. Веселье шло полным ходом. Лорд запел:
Поздно вечером возвращался к себе. На небе искрились звезды. Зашел во двор к Трофидам. Калитку на засов закрывал. И в этот момент справа от меня раздался выстрел… потом второй, третий, четвертый. Я упал на землю у ворот. Услышал быструю поступь в саду — кто-то уходил. Я вскочил на ноги, выхватил из кармана нож, вбежал через открытую калитку в сад. Тихо. Минуту прислушивался, вернулся к воротам, вышел на улицу. Поблизости — никого. Жаль, фонарика с собой не взял. Может, смог бы в саду догнать стрелявшего. А так — все напрасно. С того времени всегда носил с собой фонарик.
Назавтра тщательно осмотрел калитку и стену дома у ворот. Все пули застряли в толстых бревнах. Мне удалось достать одну.
Когда постучал в дом, Геля, отомкнувшая двери, спросила встревоженно:
— Пан стрелял?
— Не… дурак какой-то устроил бучу. Напугать меня хотел.
— Видела я, кто-то здесь крутился под окнами вечером, — заметила дивчина.
Назавтра Янинка разбудила меня спозаранку.
— Там вас сумасшедший какой-то зовет!
— Что за сумасшедший? Почему сумасшедший?
— Так он же смеется и смеется!
— Значит, каждый, кто смеется, для тебя — сумасшедший?
— Не-а. Но можно немножко посмеяться, а он все время!
— Где он?
— За сараем. Сказал, чтоб никому, кроме Владка, не говорила, дело о-очень важное!
ebooksa