Учитывая данные этих телеграмм, редакции, «Следопыта» дала своим сотрудникам, находящимся в Мурманске, телеграмму с указанием совершить большой краеведческий рейд на оленях вокруг Кольского полуострова совместно с Мурманским о-вом краеведения, как более содержательный и целесообразный и менее рискованный. По дополнительно полученным нами сведениям в северной части предполагавшегося прямого маршрута на Москву выпали глубокие снега, которые также затрудняют осуществление в нынешнем году прямого рейда.
ПИСЬМО ИЗ СКИФСКОГО СТАНА
I. Верблюды остановились
Четыре наших верблюда стояли, в недоумении поворачивая высоко поднятые головы. Сошли с коней суровый Мердан, джигит-афганец и переводчик Курбан и остановились возле верблюдов, сбивая плеткой соленую пыль с сапог. Проводник, взятый из последнего персидского селения, сидел на корточках и чертил веткой гребенщика по мягкой, как зола, солончаковой почве.
Мы перевели коней на рысь и подъехали к нашему маленькому каравану. Профессор Хантингтон[21]), который всегда вспыхивал, как ракета, стал кричать мне, погоняя своего маленького хивинского иноходца:
— Проводник, наверное, обманщик! Взялся провести нас до Кяфиркалы, уверяя, что знает дорогу, а оказался обычным восточным лгуном. Ничего не знает… Что мы будем делать? На вашей сорокакилометровой карте ничего не понять. Города показываются там, где они не намечены, а нужных городов не появляется. На американских картах этого не бывает…
Когда маленький профессор сердился, он всегда уверял, что в Америке все лучше.
— В чем дело, Курбан? Почему вы стоите?
— Вот этот человек говорит… — засмеялся по своей привычке Курбан, скаля ослепительные зубы и забрав глаза во множество морщинок, — этот человек говорит, что здесь три дороги, и все три плохие. Если хорошо заплатите, то он пойдет дальше, а не заплатите, повернет домой.
Хэнтингтон, вспомнив, что он сын набожного квакерского пастора, стал еще пуще горячиться и выпаливать множество слов, которые Курбан едва ли понимал:
— Скажи этому несчастному обманщику, что если он договорился, если он дал слово, то, как порядочный, честный гражданин, он должен это слово исполнить! Американская пословица говорит: «Один человек — это одно слово, а не два слова». У нас в Америке…
Я прервал его:
— Позвольте, дорогой Хэнтингтон! Все дело в каких-нибудь десяти лишних кранах[22]). Дадим ему их и двинемся дальше…
— Они, понимаете, они… — (профессор подразумевал под словом «они» всех восточных людей, в противоположность культурным «белым»; к восточным он в душе причислял и меня — «московита»). — Они, — задыхался Хэнтингтон, — будут над нами смеяться. Вся равнина от Зюльфагара[23]) до Индии будет через три дня знать, что мы дураки, которых всякий может обмануть. Скажи ему, что он, как американцы говорят, хэмбог — надувальщик!
Курбан снова смущенно засмеялся. Оттянув челюсть вниз и скосив глаза на кончик носа, он сказал: