Татьяна украдкой бросила взгляд на коллегу, который сидел за своим столом, уткнувшись в бумаги.
– Частично, – осторожно ответила она.
– Слушать можешь?
– Да.
– Мне нужно разыскать одну женщину. Не лично, только адрес. Поможешь?
Татьяна достала листок и карандаш и склонилась над столом.
– Диктуй фамилию и имя.
– Бахметьева Софья Илларионовна. Она очень пожилая, может быть, уже и в живых ее нет.
Татьяна молчала. Сейчас она не слышала ничего, кроме стука пульсирующей в голове крови.
– Алло! Таня, ты меня слышишь?
– Ты сейчас где?
– На углу Невского и канала Грибоедова.
– Мне нужно отъехать по делам. Через полчаса я буду на Фонтанке, возле поликлиники. Ира знает, где это. Она с тобой?
– Да.
– Все, договорились.
Она швырнула трубку и пошла к двери, стараясь выглядеть спокойной.
– Тань, – окликнул ее коллега, – что говорить-то, если будут спрашивать?
– Говори как есть. Стало плохо, пошла к врачу. Я у Исакова отпросилась, он в курсе.
Выйдя на улицу, Татьяна перевела дыхание. Что-то происходит непонятное. Зачем Насте старуха Бахметьева? Неужели в Москве обнаружились концы этого убийства?
Сергей Суриков был не из тех людей, которые любят что-то анализировать и сопоставлять, делая выводы, обнаруживая недостаток информации и стараясь его восполнить. Во всяком случае, именно таким он был, когда попал к Бахметьевой. Со временем мозги его начали обретать некоторую гибкость и даже быстроту действия. Происходило это под воздействием постоянного общения с Софьей Илларионовной, которое стало для Сергея не только источником самой разнообразной и интересной информации, но и меняло его представления о самом себе и о жизни вообще. На многое он теперь смотрел совсем другими глазами, даже не отдавая себе отчета, что на самом деле это глаза не его, а Бахметьевой.