Право на жизнь

Такая вдруг уверенность в благополучном исходе охватила каждого.

XXIII

День дотаивал льдинкой на ладони: видимо и быстро. Скрылось солнце. Отзолотился край неба. Отпламенели облака за спиной, в той стороне, откуда шли разведчики. В лесу стали сгущаться сумерки. Сумерки готовили к ночи черную краску. В лесу стало заметно тише. Ветер то ли устал, то ли затаился до утра.

В наступившей темноте громыхнуло особенно сильно.

Громыхнуло и полыхнуло.

Впереди.

На том месте, где шел проводник.

Перед тем Саша поднял руку, сигналя, чтобы разведчики остановились.

Соскочил с коня.

Шел медленно.

Вел за собой коня.

Старшина Колосов остановился, сдублировал сигнал.

В этот миг и полыхнуло, и громыхнуло. Галкин, видимо, подорвался на мине.

Осознание этого факта придет к Колосову позже, когда он оправится от неожиданности.

В момент взрыва Колосов выскочил из седла, плюхнулся на землю.

Соскочили с коней другие разведчики.

Залегли.

На случай, если чернеющие впереди заросли оскалятся смертным огнем.

Заросли молчали.

Темнело все более. Но видно было. Кусты, деревья, раненого коня. В момент взрыва конь ткнулся в землю мордой. Повалился на бок. Теперь лежал, дергался, тянул и тянул вверх гривастую шею. И плакал. Горько, горько. Горше человека…