Где скрывается правда

22
18
20
22
24
26
28
30

На ресницах Кэти блестят слезы.

– Я просто сделала то, что она просила. Не представляешь, как поступит папа, если узнает, что об этом я тоже соврала. Мне надо идти.

Кэлли кладет руку на предплечье Кэти. Кэти от ее касания как будто слабеет.

– Мы знаем о сайте, – шепчет Кэлли. – И я знаю, что ты – тоже. Может, она тебе рассказала что-нибудь, что помогло бы полицейским найти убийцу?

– Но они ведь думают, что это сделал Ник, – моргает Кэлли. – Этим утром полиция была у него дома, искала, каким предметом он это сделал.

Я задерживаю дыхание. Что бы полицейские ни искали в доме Ника, это никак не могло быть орудие убийства.

– Они что-то рассказали вам о том, как она умерла?

– Немного. – Кэти вытирает щеки. – Им нельзя, потому что это может помешать расследованию.

Оружие. Кэти думает, что убийца застрелил ее сестру или убил ножом: полиция даже семье не сказала, что Ариэль задушили.

Я открываю рот, но Кэлли толкает меня локтем.

– Кэти, я кое-что знаю про Ари, – говорит Кэлли. – Что перед смертью она, возможно, встречалась с каким-то мужчиной… Она тебе рассказывала о ком-нибудь с сайта? Кого-нибудь там боялась?

Кэти трясет головой.

– Она выбирала осторожно, говорила, что все они просто одиноки, а еще довольно милы. Один с ней даже сексом не хотел заниматься.

– Она о нем что-нибудь еще рассказывала? – спрашивает Кэлли.

– Нет. Теперь мне точно пора. – Кэти накручивает ручки пластикового пакета вокруг запястья. – Мне нельзя разговаривать об Ари с незнакомыми людьми.

Кэти бежит от нас прочь, и мы наблюдаем, как она пропадает в автоматических дверях. Кэлли по-прежнему выглядит решительной, как будто то, что Кэти назвала ее незнакомкой, совсем ее не задело.

– Как думаешь, это мог быть «монстр»? – спрашивает меня Кэлли.

– Тех девушек не насиловали, – говорю я. – Подумай об этом.

Кэлли молчит, когда мы выходим на улицу – как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кэти забирается в пикап, припаркованный у обочины. Пассажирское окно опущено, поэтому нам отлично видно: за рулем сидит Дэрил Каучински.

Он смотрит на Кэти, потом на нас и стискивает зубы. Перед тем как съехать с обочины, он что-то говорит дочке, отчего она бледнеет как полотно.