«Как будто не знает, что я не разбираюсь в этом».
— Подними руки. — Юра надел на Алика веревочную петлю и затянул на груди узел.
— Не давит?
— Да нет вроде.
— Вдохните, — сказала Надя. — Опустите руки и вдохните.
— Нет, не давит.
Он понимал, что улыбаться не стоит, это будет выглядеть вымученно и жалко. Стараясь ни на кого не смотреть, он взялся за тросы лестницы, опустил ногу и, нащупав ступеньку, начал спускаться. Лестница была вымазана глиной и плотно прилегала к стене, так что на ступеньках умещались только носки кед. Ноги дрожали, веревка сдавливала грудь. Главное — не смотреть вниз. Только по сторонам. Круг света ползал по мокрым, изъеденным водой стенам колодца.
— Ну и как оно? — крикнул Юрочка.
— В порядке! — Алик старался дышать ровнее. — Страховку свободней.
— Ладно, без нездорового ажиотажа!
Теперь лестница висела, не касаясь стен, болталась и крутилась, Алик считал ступеньки. Нога ткнулась во что-то, и он сначала отдернул ее, не поняв, чт
В обе стороны уходила просторная галерея. Льва не было, пустая сумка от его гидрокостюма валялась под лестницей, а туда, где шумела речка, тянулась борозда взрытого ногами гравия. Алик стал надевать гидрокостюм.
Когда спустился Юрочка — он спускался быстро, через ступеньку, — Алик почти оделся, осталось зажгутоваться.
— Сигареты и зажигалку сунь в шлем, — сказал Юрочка.
Пока Алик зажгутовывался, он успел натянуть костюм, зажгутоваться и закурить; по лучам фонарей потянулись волокна дыма.
Лестница снова задергалась, заклацала ступеньками по стене. Юрочка посветил вверх.
— Надька, пошли. Пока они тут будут спускаться, успеем переправиться через сифон.
Они пошли, увязая в гравии. Навстречу дул ветер, трепал волосы. Галерея повернула, и Алик увидел свет.
— Лев! — крикнул Юрочка. — С якоря сниматься, по местам стоять!
Лев сидел у воды, на туго надутом борту большой резиновой лодки.