Ужас на поле для гольфа. Приключения Жюля де Грандена

– Ну? – спросил я с любопытством, рассмотрев древнее оружие.

– Ну? – повторил он насмешливо, и потом сказал:

– Если бы вы, друг мой Троубридж, имели столько же благословений на челе, сколько имеется на этом куске металла, вы были бы святым. Этот меч когда-то был подвязан к бедру святого – не важно, кто он был, – в те времена, когда Франция более всего нуждалась в лидере, святом или ком-то еще, кого она могла позвать. В течение многих веков меч отдыхал в древнем соборе в Руане – не как реликт, но как святыня, не менее уважаемая. Я попросил curé[33] позаимствовать его на день или чуть больше – и думал, что его хватит удар, но… – он удовлетворенно ущипнул себя за крошечные усики, – я обладал таким даром убеждения, что вы можете лицезреть перед собой сей меч.

– Но что, Бога ради, вы сможете сделать с его помощью? – воскликнул я.

– Многое, быть может! – отвечал он, поднимая обеими руками оружие, весившее, по крайней мере, фунтов двадцать, и взвешивая его в обеих руках, словно дровосек – свой топор, прежде чем атаковать бревно.

– Nom d’un bouc! – он взглянул на наручные часы и положил меч на свою кровать. – Я забылся. Бегите, друг мой, в спальню мадемуазель Адриенны и предостерегите ее! Предложите запереть окна – ведь мы не можем сказать, что там творится снаружи и что может подняться на стену этой ночью. И скажите этой тупоголовой горничной, что она должна запереть дверь изнутри, и если ее хозяйка поднимется ночью и захочет выйти, она не должна разрешать ей этого. Вы поняли?

– Да, но к чему всё это, – отвечал я, – и зачем?

– Non, non! – завопил он. – Не время для слов, друг мой! Я хочу, чтобы вы действовали так, как я сказал! Прошу вас, поспешите! Уверяю вас, это очень важно!

Я сделал так, как он просил, и испытал намного меньше затруднений по поводу закрытия окон, чем предполагал: Адриенна была уже погружена в глубокий сон, а Роксанна обладала врожденной ненавистью французских крестьян к свежему воздуху.

– Отлично, очень хорошо! – возрадовался де Гранден, когда я присоединился к нему. – Теперь мы будем ожидать второй половины ночи – и тогда, о, возможно, – я покажу вам кое-что такое, что вы будете вспоминать еще пару лет, друг мой Троубридж.

Он вышагивал как зверь в клетке в течение четверти часа, куря одну сигарету за другой, и потом воскликнул: «Пора! Aller au feu![34]», поднял гигантский меч и прислонил его к плечу, словно солдат винтовку.

Мы спустились по коридору к лестнице – и тут он резко повернулся ко мне, едва не пронзив лезвием меча, возвышающимся на два фута над его плечом.

– Еще одно дело, друг мой Троубридж! – повелел он. – Давайте посмотрим, что там с мадемуазель Адриенной. Eh bien, разве не несем мы цвета ее знамени в сражение этой ночью?

– Не дурите! – настиг нас хриплый женский голос у двери спальни Адриенны. – Я против всего, что против меня. Завтра же упаковывайте свою одежду и все, что у вас там есть, и покиньте этот дом!

– О, в чем дело? – воскликнул де Гранден, дойдя до спальни и узрев горько плачущую Роксанну и возвышающуюся над ней госпожу Биксби, подобно кохинской курице, пугающей полуголодного воробья.

– Я скажу вам, в чем дело! – злобно ответила хозяйка дома. – Я пришла пожелать спокойной ночи моей дочери несколько минут тому назад, и что же – черт побери! – двери для меня закрыты! Я увидела горничную, велела открыть двери и убираться. Вошедши в комнату, я обнаружила все окна запертыми – при такой-то погоде! А она всё висит на дверях, отказываясь подчиняться! Она покинет этот дом завтра ранним утром, это точно!

– О, мсье Троу… бридж… мсье де Гранден, – рыдала дрожащая девушка. – Я только повиновалась вашим приказам, а… а она… освободила меня от моих обязанностей… О, я так виновата!

Маленькие зубы де Грандена щелкнули как миниатюрная стальная ловушка.

– И вы вынудили девушку открыть двери? – спросил он, якобы с недоверием, но пристально глядя на госпожу Биксби.

– Конечно, я сделала это, – возмущенно ответила она. – И я хотела бы знать, что у вас за дела с ней. И я…