— Во-первых, нам нужна охрана, с нами находятся очень важные документы. Затем нам на денек нужно помещение, и, наконец, мне нужно немедленно получить самолет на Москву, а до этого телефонную или телеграфную связь с генералом Старковым.
Организовать охрану оказалось не так просто: командиры не хотели оставлять здесь своих солдат. Пришлось полковнику Иващенко от уговоров перейти к приказу, и, хотя это получалось у него не очень-то грозно, все же вскоре в распоряжение Маркова поступили разбитая полуторка и с ней шестеро солдат.
— Полуторки не надо, — сказал Марков.
Майор, отдававший своих солдат, посмотрел на Маркова укоризненно.
— Тебе, может, и не надо, а мои солдаты пешком свое хозяйство не догонят.
В городе они заняли небольшой домик возле центральной площади. Рудин и Бабакин начали упаковывать порванный список и листочки с шифрованной его записью. Галя Громова в сопровождении трех бойцов поехала за своим имуществом в морг. Иващенко отправился добывать самолет, а Марков на узле связи ждал соединения с Москвой. Связь не ладилась. Это всегда бывает сразу после устройства узла на новом месте. Наконец до коммутатора Министерства обороны пробились, но соединиться с коммутатором госбезопасности никак не удавалось. Нервничал Марков. Нервничал опухший от бессонницы начальник узла связи.
Вдруг телефонист, вызывавший Москву, повернул к Маркову свое облитое потом, усталое лицо.
— Старков на проводе.
Марков выхватил у него трубку.
— Товарищ Старков! — закричал Марков. Телефонист показал ему, что нужно нажать клапан на трубе.
— Старков слушает, — прозвучал далекий знакомый голос — Я слушаю, говорите громче.
Марков прокашлялся.
— Товарищ Старков! Докладывает подполковник Марков. Нахожусь…
— Михаил Степанович, здравствуйте! — перебил его Старков.
— Докладываю.
— Ладно, ладно, доложите лично. Я же увижу вас еще сегодня. Командующий фронтом заверил, что в течение часа предоставит вам самолет. Какая у вас там погода?
— Прекрасная. Солнце. Жарко.
— Кому жарко?
— Как кому? Всем жарко, товарищ Старков.
На том конце провода послышался смех.