— Это уже не столь важно. Придумай какого-нибудь другого типа, например, туриста, который продал тебе револьвер перед отъездом.
Я сам придумываю для него историю, заставляю повторить ее несколько раз, чтобы убедиться, что он не будет делать ошибок. Ведь это же пацан, может и сломаться, а все зависит от того, как себя поведет. Какое счастье, что нас посадили вместе!
Через пару часов полицейский отпирает дверь.
— Ты, — показывает он на меня пальцем. — Идем со мной.
Даю Давиду последний совет:
— Прежде всего, не дай обмануть себя на классический приемчик с добротой и обещаниями. Помни, что все они сволочи. Успехов, малыш!
Пока полицейский закрывает дверь в камеру Дэйва, спрашиваю:
— Где моя жена?
— С ней все нормально. Не беспокойся.
Стараюсь вытянуть из него как можно больше:
— Куда мы идем?
— Меняем тебе камеру. Нам уже дали по голове, за то, что посадили вас вместе.
— Кто вам дал по голове?
— Да эти, из Наркотиков. Мы уже сообщили им. Двое должны прилететь сегодня на самолете. Вы не террористы?
— Нет, а что?
— Потому что неделю назад захватили либерийский самолет. И теперь всех шмонают.
Блин, ну и лажа! Вляпаться в дерьмо из-за, скорее всего, единственного в Коста Рике захвата самолета! Сидя в горах, я, понятное дело, не читал газет.
Тюремщик запирает меня в камере, соседствующей с камерой Дэйва. Действительно, профессионалы, мать их… Впрочем, мне уже нечего ему и сказать. Зато серьезно начинаю беспокоиться о Диане. Меня не раз арестовывали в недоразвитых странах, и я знаю, на что способны здешние копы. Сознание того, что я нахожусь в их лапах и чувство бессилия доводят меня до бешенства, из-за чего я мечусь по камере. Я знаю, что у Дианы сильный характер, чтобы это понравилось этим кретинам, но все же…
Время уходит, а мне нужно расслабиться. Ложусь на кусок картона и пытаюсь успокоиться. Господи, какое же блядство!
Надо же, все так хорошо шло, когда мои усилия должны были принести результаты!… Теперь же я могу потерять все, в том числе и свободу. И все из-за глупости какого-то щенка. Еще этот кретин Роберто… Ведь это он, пускай и косвенно, во всем виноват.