С момента нашего знакомства он, скорее всего, ни разу не переодевался или же постирал свой бубу. Он подложил мне свинью, и я ответил ему тем же. С тех пор он меня разыскивает.
— Чарли, ты должен мне деньги.
— Неправда. Но иди сюда, я дам тебе заработать.
Заказываю у него ночь что-нибудь экстра класса. Он обещает мне совершенно молоденьких девочек. Я же забираю работников на посещение ночного Гао в аккомпанименте теплого виски.
Посетить мы можем целых три ночных заведения. Интерьеры там даже относительно чистые. Все оборудование — это парочка металлических столиков и неизменные пластиковые стулья. Здесь можно повстречать местных, обладающих высоким положением в обществе, студентов и блядей. Непрерывно грохочет музыка, только в этой сырой жаре практически никто не танцует.
Мои люди, помощники и водители, кричат и бахвалятся своими подвигами. Самюэль Граповиц и Капоне по отношению к негритянкам притворяются приличными ребятами. Они ведут себя по-европейски, пытаясь с помощью личного обаяния достичь чего-то, что могут получить исключительно за деньги.
Мы с Шотаром и Джеки сидим за столиком и ведем беседу о том феньке, относительно которого я уверен на все сто, что это никак не фенек. У Шотара свое мнение на этот счет.
— Это шакал.
— Сам ты шакал! Эй, гляньте, а ведь Шотар и вправду похож на шакала.
Время от времени кто-нибудь из работников подходит к нашему столику, чтобы поблагодарить меня за все, что я для них сделал. Оставляю всех в испарениях спиртного, пока они не сделаются совершенно невыносимыми. Впрочем, работа ведь еще не закончена.
И я свято уверен, что это не фенек.
На следующее утро, после пробуждения, в моем распоряжении одни только трупы. Но на рассвете конвой подъезжает к паромной пристани в паре километрах от Гао. Нигер представляет собой серую водяную плоскость. Река течет медленно, гладко; округа выглядит совершенно уютной. С другой же стороны высятся крутые берега. Тракт объезжает их по мелкому песку.
На пароме, а точнее, паршивой металлической платформе, на которой за раз может переправиться только один грузовик, работает десяток негритосов. Мы тратим целый день, чтобы очутиться на другой стороне. В конце концов трогаем и тут же вязнем в песке.
Маневрирование парализует конвой. Эта сотня метров занимает у нас кучу времени. Хватило одной гулянки, чтобы все расслабились. Чтобы напомнить всем про устав службы, командую общий осмотр машин, смазывание, подкачку шин и так далее. В путь отправляемся ночью. Поесть не смог никто. Я лично занялся готовкой, бросив по две горсти перца в каждую миску. Нормально поели только Джеки и я. Еще я попросил, чтобы он подлил немного солярки в наши запасы питьевой воды, чтобы придать ей неприятный привкус. Тот из врожденной пакостности налил много, и теперь никто не может пить. Только бессмысленной подобную жестокость назвать нельзя. Я снова должен взять людей в ежовые рукавицы и навязать им нормальный рабочий ритм.
Местность представляет собой сплошные холмы. Если не считать следов колес между деревьями, никакой проложенной дороги нет. Зато растительность начинает достигать приличных размеров, кое-где даже появляются баобабы. Первую сотню километров проезжаем без хлопот. А дальше время дождей наделало беды, и нам приходится снизить темп. За один переезд нам удается преодолеть самое большее тридцать километров. Болотистые отрезки — это ловушки, в которые наши грузовики без конца попадают.
Жидкая грязь сразу же заливает ямы, которые выкапываются под колесами с таким трудом. Машины на подкладных листах только беспомощно скользят, позволяя проехать не более, чем полметра. Колеса разбрызгивают жижу. Одежда и волосы склеились этой красной дрянью.
Если вначале работники пытались хоть как-то заслоняться, то потом быстро поняли, что лучше всего погрузиться, встать на колени и вести сражение в самом центре циклона. Утро застает нас в том же самом океане грязи. Я все так же подбрасываю перец в еду. Пить нечего, если не считать кофе.
— Поехали!
Здесь не так жарко, как в пустыне, только повышенная температура дает себя знать сильнее. Даже если ты не шевелишься, все равно — выдержать крайне сложно. А перед нами болото, сплошная грязь.
Джос влип по самые оси. Полностью погрузились даже передние колеса. Грузовик выглядит так, будто тонет в болоте. Мы долго мучались с подкладными пластинами, после чего тактику пришлось сменить. Мой грузовик превратился в тягач, привязанный тросами к машине Джоса. Оба совместно работающие движка позволили наконец вытащить машину из этой жижи. Остановка задержала нас на два часа. Значит время отдыха будет уменьшено ровно на столько же.
ebooksa