Было, действительно, похоже на то, что корридору надоело наше медленное продвижение, и он решил поторопить нас. Стены сближались за нашей спиной, мы же мчались все быстрее; казалось, что нас мчит какой-то поток. Ощущение было удивительно приятное, разнеживающее… как это говорила Руфь?… чувство единства со стихией, чувство какой-то свободы. Сила, которая нас несла, как будто одновременно исходила и из стен, и из пола, и из потолка. Она была равномерна и в ней не чувствовалось усилий. Впереди нас стены расступались, образуя корридор, так же точно, как они смыкались за нами.
Кругом поблескивали точечки.
Глубже и глубже погружалось мое сознание в это странное спокойствие. Быстрее и быстрее мчались мы вперед.
Вдруг впереди блеснул дневной свет. Мы вошли в него. Сила, поддерживавшая нас, ослабела. Я почувствовал под ногами почву. Я стоял, прислонившись к гладкой стене.
Корридор выбросил нас и сомкнулся.
Перед нами была фантастическая картина, какая вряд ли представлялась зрению человека с самого начала времен.
Мы увидели кратер огромного размера. Над ним был белый и сияющий круг неба, в центре которого пылало солнце. Прежде, чем взор мой охватил всю эту панораму, я понял, что мы в самом сердце Металлического Города.
Вдоль по краю всего кратера были расположены тысячи вогнутых дисков, ярко зеленых, огромных. Они были похожи на гигантские щиты, и внутри каждого снял ослепительный цветок пламени — отраженный лик солнца. Под этой сверкающей диадемой висели группы других дисков и в каждом из них также висело плененное отображение дневного светила.
Футах в ста под нами было дно кратера.
Оттуда кверху поднимался высокий лес бледносветящихся конусов, ощетинившихся, ужасных. Они карабкались ярус над ярусом, фаланга над фалангой. Все выше и выше, пирамидально, они вытягивали множество своих заостренных вершин.
На высоте двух тысяч футов они тесно сгруппировались у подножия огромной стрелы, уходившей на полмили в высь. Верхушка этой стрелы была срезана, и от нее радиусами расходилось множество длинных и тонких спиц, поддерживавших колесо в тысячу футов в окружности. ЭТ(> колесо состояло из бледно-зеленых дисков, вогнутая поверхность которых, в противоположность гладкой поверхности дисков, окружающих кратер, была покрыта странной гранью.
На полпути между краем кратера и его дном начинались металлические рати. Оживленными фризами выступали они на закругленных стенах, стенах, которые, я это знал, были такие же живые, как и они. Они извивались веревками, свисали гроздями, шары и кубы, густо утыканные пирамидами. Стройные колонны из шаров поднимались навстречу этим свисавшим гирляндам. Металлические предметы мелькали перед нами во всевозможных сочетаниях, то загораживая собой, то снова открывая гору из конусов.
Они перемещались с неимоверной быстротой, то образуя арабески, готические рисунки, кружевные фантазии с стиле ренессанса, невыразимо странные, невыразимо прекрасные, но всегда геометрически правильные.
Движение их вдруг прекратилось, металлический народ точно одел собою огромную чашу кратера какой-то невероятной тканью, усеял ее драгоценными камнями невообразимой красоты.
По дну кратера к конусам скользнул бледносветящпйся шар. По виду такой же шар, как и другие, он был весь проникнут какой-то странной силой. Вслед за ним плыли две большие пирамиды, а дальше еще десять шаров.
Питание металлического народа
— Повелитель металла! — шепнул Дрэк.
Металлические предметы докатились до основания из конусов и остановились.
Блеск, точно от взорвавшегося метеора — и шар превратился в то великолепие самоцветных огней, перед которым витала Порхала, и я снова увидел сияющие сапфировые овалы на золотом фоне диска. Расцвела роза с пламенными лепестками, сердцем которой был раскаленный рубин.
ebooksa