Ландсберг нервно слонялся по комнатам, гости были праздничными и совершенно лишними. Таким же праздничным и лишним был и обед.
Наконец молодые сбежали от назойливых пожеланий разошедшихся гостей и очутились в авто. Райт внимательно вгляделся в лицо своей жены и подруги жизни.
— Хотел бы я, чтобы ты смогла увидеть Египет моими глазами, — сказал он, обнимая Мэри.
Она посмотрела на него снизу, и в ее лице появилось что-то умоляющее. Подставила глаза для поцелуя. Мэри тоже чувствовала, что отныне для нее начинается новая жизнь: все прежнее исчезает, новое ждет впереди, проступает в бесконечно далекой заманчивой дали. Но тот, кому она дарила свои ласки, тонул в забытье, как тень.
Ее отец все охотней часами просиживал в кафе, проводил все больше совещаний и все чаще выезжал. Казалось, к нему вернулась молодость. Ландсберга давно уже никто не видел таким оживленным — объемистый живот исчез, как не было, умные глаза блестели. В контору приезжали почтенные господа с туго набитыми бумажниками и наполняли комнаты дымом дорогих сигар. Вскоре в обществе пошли разговоры: «Вы слышали? Ландсберг…» Да, он собирался жениться и производил впечатление спортсмена, который приберегает силы для решительного броска и твердо намерен первым достичь финиша. Между тем, за это время он удвоил и даже утроил тот капитал, что уступил Мэри.
В холле железнодорожного вокзала Райту показалось, что в толпе промелькнул Стакен: он, согнув плечи, шел по лестнице. Райт пригляделся — не ошибся ли он? Нет, эта старческая походка была ему хорошо знакома. «Стакен? с чего бы?» — подумал Райт, отдавая распоряжения носильщику.
Перед спальным вагоном Райт вдруг снова увидел Стакена: могло показаться, что старик за кем-то следит. Он с такой силой опирался на трость, будто хотел вдавить ее в камень перрона — и сам словно окаменел в своем грубом старомодном пальто и шарфе вокруг шеи. Стакен смотрел пристально и строго; приподнял шляпу и раздвинул губы, здороваясь:
— Я пришел, дорогой Райт, пожелать вам….
Слово «пожелать» прозвучало растянуто, злобно и чуть ли не насмешливо.
— Я пришел пожелать вам счастливого пути и попрощаться с вами…
— Моя жена — профессор Стакен, — представил их Райт, когда приблизилась Мэри.
На старческих губах появилась улыбка:
— Актриса? Поэтесса? — и задержал ее руку в своей. — Ваш муж очень любит женскую поэзию…
Мэри высвободила руку, пытливо и смущенно взглянула на мужа.
— Не забудьте расспросить мужа о египетской любовной поэзии, особенно об одной рукописи.
Это уже, несомненно, была насмешка, к тому же злобная..
— Профессор имеет в виду замечательное художественное произведение, которое он счел нужным уничтожить, — ответил Райт и взял Мэри за руку, словно стремясь ее защитить.
— Извините, господин профессор, нам пора с вами попрощаться, — и повернулся к дверце вагона.
Стакен вытащил из кармана конверт и протянул письмо Райту.
— Пожалуйста, передайте это письмо директору музея в Каире, — и отступил от вагона, уходя от прощального рукопожатия.
ebooksa