Ночные окна

– А ты откуда знаешь? – спросил я.

– Знаю… и все! – смущенно отозвался он.

– «Кровь», говорите? С кипятком? – произнес у двери Бижуцкий, не решаясь войти. – Я видел у Гуревича сосуд с кипящей кровью, он разбавлял ею глинтвейн, когда…

– Убью, – погрозил ему пистолетом Волков-Сухоруков.

Во время наступившей паузы я заметил возле кресла сандаловую трость. Взял ее и протянул фээсбэшнику.

– Еще одна улика, – обрадовался он.

– Да, но на сей раз нет самого трупа, – подсказал я.

– Это вдвойне странно, – добавил Левонидзе. – Вернее, не то странно, что трупа нет, а то, что есть трость Тарасевича. Вместо Зары Магометовны. Словом… надо искать! – Он совсем запутался в своих мыслях, так и не объяснив, что надо искать в первую очередь: труп поэтессы или очередную улику, подбрасываемую нам неутомимым и сверхизобретательным злодеем?

– Физики шутят, – промолвил у двери Бижуцкий.

– Будем «брать» Тарасевича! – решительно произнес Волков-Сухоруков. – Очень опасный человек, чувствую.

– Но давайте вначале все-таки заглянем в комнату к Лене Стаховой, – предложил я. – Это рядом, вторая дверь по коридору.

Мы вышли из одной комнаты и пошли к другой. Волков-Сухоруков опирался на реквизированную улику. Я постучал в дверь. Вновь никто не ответил. Я повернул ручку и предложил всем войти. Левонидзе нащупал на стене выключатель. Под потолком зажглась люстра. И тут же в наши головы полетели – сначала подушка, затем туфли, зажигалка, сигареты, пепельница, бокалы и все, что только находилось рядом с кроватью и могло попасть под руку Елене Глебовне. Мишель Зубавин, лежащий рядом с ней, активно не помогал, но поддерживал смехом.

– Какого черта?! – прокричала путана. – Стучать надо, идиоты! Пошли вон отсюда!

– Мы стучались, – вяло стал оправдываться Левонидзе. Его пиджак был залит вином. Пепельница из керамопластика угодила в лоб Волкову-Сухорукову, но голова оказалась крепче. Туфли поймал я и поставил на пол. Бижуцкий не пострадал. Мы все начали пятиться назад, к двери.

– А действительно, что это за делегация? – спросил вертолетчик, успокаивая Леночку.

– Вы что тут делаете? – задал резонный вопрос Левонидзе.

– Что надо, то и делаю, – отрезал наглый и развязный «личный рейнджер» Шиманского. И добавил, по-своему логично: – Да только вот вы не даете доделать то, что хочу сделать.

– Ладно, пошли отсюда! – кивнул нам Волков-Сухоруков, потирая ушибленный лоб. И тоже добавил: – Пусть делают что хотят. Но не делают ничего противозаконного. Я им не позволю этого!

Видно, удар по лбу пепельницей все же оказался достаточно сильным. Мы вновь очутились в коридоре.

– Радует одно, – выразил общую мысль Георгий, – по крайней мере, мы не обнаружили тут трупов.