— Что ты имел в виду? — спросил я у него.
Он вздохнул, затянулся сигаретой.
— Почему я здесь? — ответил он. — Потому, что я никак не могу определиться. Пытаюсь быть сразу везде. А Путь только один.
Он явно выделил интонацией слово «путь». В секте он что-ли какой?
— Теперь я понял, — он смотрел куда-то в потолок. — Но для этого пришлось упрятать меня сюда.
— Упрятать? — спросил я его.
Странный у нас разговор. А казался нормальным. А теперь говорит, словно пациент дома скорби.
— То есть, ты считаешь нормой, каждую ночь орать Ирина? — спросил меня Макс.
Я удивленно глянул на него. Не понял?
— Твои мысли у тебя на лице написаны, — с улыбкой произнес Макс. — Нет, я не псих.
— Я такого не говорил, — произнес я, досадуя, что мои эмоции прорвались наружу. Блин, крепко все-таки меня приложило, давно я уже так не открывался.
— А еще я думаю, что я попал сюда, чтобы поговорить с тобой, — сказал Макс. — Ты последнее дело, что у меня осталось в этом городе.
— Чего? — не понял я.
— Ты веришь в судьбу? — спросил он в ответ.
— Ну, так, — пошевелил я пальцами в воздухе.
— Один человек, с которым я недавно познакомился, сказал мне однажды, — Макс затушил сигарету о край урны и выбросил окурок. — Судьба это не раз и навсегда прочерченный путь. Это скорее контрольные точки, какие-то люди, события, через которые мы обязаны пройти.
Максим внимательно посмотрел на меня.
— Вот только в каком качестве мы их будем проходить, зависит он нас, — завершил он мысль.
— Оригинальная теория, — сказал я, подумав.
— Да, — согласился Макс. — Я ведь случайно оказался здесь. Случайно пошел ночью в туалет. И случайно поймал падающего человека, у которого случайно сломался костыль.