В боку что-то, нифига не музыкально, хрупало.
— Твою за ногу, я что, и ребрами бил что-ли? — выругался я, ощупывая бока.
— Это ты уже остановился, а груша по тебе, с размаху, — немного севшим и от того сиплым голосом сказал Вася. — А тебе пофиг, только качнулся и улыбнулся. Я, блин, чуть не убежал от такой улыбочки.
Руслан только покачал головой.
— Знаешь, давай никуда не пойдем, — сказал я чуть позже Юльке, стоя на крыльце техникума. — Пойдем, посидим, где нибудь?
Та с недоумением на меня посмотрела. Оценила слегка скрюченную фигуру, потом посмотрела на лица, стоящих рядом Руслана и Василия.
— Ну и что вы с ним сделали? — с гневом в голосе спросила она.
— Мы, ничего, — едва сдерживая смех, произнес Руслан. — Он все сам.
— Вы что подрались, что-ли? — продолжала допрос Юлька.
— Можно и так сказать, — уклончиво ответил Руслан, а Вася вдруг закашлялся.
Они быстро сделали ноги, подмигнув мне, предоставив мне, самому объяснить все.
— Ну и? — с вызовом произнесла Юля.
— Я это. Упал неудачно, — наскоро сочинил я легенду. — С турника.
Девушка некоторое время глядела со строгостью во взгляде, потом немного отмякла.
— Что же, ты так падать-то любишь? — улыбнулась она.
Я сокрушенно развел руками.
— Пошли. До дому. До твоего! — заметила она мой тоскливый взгляд.
Путь, который я обычно проходил минут за двадцать, показался мне вечностью. Под конец я уже хотел ползти, отбитые ноги отказывались шагать.
— Я себя санитаркой на фронте уже чувствую, — говорила, Юля, помогая мне идти. — Придешь домой, скажешь маме, чтобы компрессы сделала.
— А мамы нет, — ответил я. — Ей путевку в санаторий дали, она уже два дня там.