Утром, когда пригревало солнце, вся степь кругом кургана наполнялась пронзительным свистом. Суслики становились на задние лапы и своим резким свистом приводили в восторг равнодушного почти ко всему на свете китайца Лю-Син. Маленькие серенькие зверьки не обращали ни малейшего внимания на людей, живших на высоком кургане. Людей было только двое, а сусликами кишела вся степь.
Когда доктор, позавтракав, усаживался за микроскоп, Лю-Син брал палку и отправлялся охотиться на сусликов. Ловкими ударами длинной палки китаец убивал пару сусликов и варил их в своем котелке. Вареных сусликов Лю-Син находил бесподобными и совершенно не мог понять, почему доктор так кричал и ругался, когда заставал его за любимым блюдом.
В последний раз доктор спросил:
— Лю-Син, знаешь ли ты, кто заражает людей чумою?
— Знаю, — ответил китаец, — «черную смерть» разносят маленькие черные блохи, которые кусают сусликов. Но ведь я не трогаю блох, я кушаю только сусликов.
— Лю-Син, если ты будешь есть сусликов, я дам тебе расчет.
— Хорошо, — вздохнул Лю-Син, — я больше не буду кушать сусликов.
Китаец не хотел огорчать доброго доктора Курца и решил предаваться насыщению своего желудка в полуденные часы, когда доктор обыкновенно спал в своей палатке.
Поев, китаец садился на землю и, обхватив руками колени, затягивал однообразную старинную песню. Лю-Син пел о белом цветке Чао-Сан, о золотых колокольчиках в саду нежной красавицы и о злом драконе, похитившем белый цветок Чао-Сан. Перед глазами китайца растилалась бескрайная степь с побуревшей травой и серебристыми пятнами полыни. Высоко в небе черными точками застыли коршуны, высматривая добычу. Суслики торопливо прятались в норы, когда черная тень крылатого хищника проносилась над степью.
Ночью к кургану приходил волк и выл протяжно и тоскливо. Волчий вой нагонял на китайца тоску. Лю-Син, лежа под своим брезентом, шептал заклинания против злых духов и невольно вспоминал родину и благодатную долину Голубой реки.
Доктор Курц брал ружье, выходил из палатки и, не целясь, стрелял в темноту. Волк уходил, но на следующую ночь приходил снова.
Отряд газовой экспедиции разбил свой стан. Десять фургонов, нагруженных железными баллонами с хлором, расположились полукругом в двухстах метрах от палатки Курна.
— По нашим сведениям, — сказал доктору Курну техник газового отряда, — ваша лаборатория находится как раз в центре района, занятого чумными сусликами. Именно отсюда мы и начнем нашу работу, — и, заметив недовольное выражение на лице доктора, техник добавил — Но вы доктор, не беспокойтесь, мы пока-что оставим некоторое количество сусликов для ваших научных исследований.
На другой день, едва только первые лучи солнца позолотили степь, отряд газовой экспедиции приступил к работе. Десять баллонов с хлором выстроились в некотором расстоянии от кургана.
— Начинай! — скомандовал техник. Отряд двинулся вперед.
Двое рабочих переносили баллон с места на место, старательно выискивая сусличьи норы.
Тонкий резиновый рукав соединял баллон с небольшим металлическим диском. Зоркий, наметанный глаз рабочего заметил черное отверстие сусличной норы. Метнулся гибкий рукав и металлический диск закрыл нору. Короткий поворот крана — и струя ядовитого газа наполнила подземное жилище грызуна.
Медленно двигаются по равнине черные точки, шаг за шагом, аршин за аршином, очищая от сусликов степь. Точки то исчезают, то снова появляются на гребне невысоких курганов, тянущихся к северу.
Работы прекращаются, когда солнце стоит над головой. Зноем дышит раскаленный воздух и самая земля струит огненный жар.
Обливаясь потом, едва волоча усталые ноги, возвращаются в стан рабочие. Теплая соленая вода из «копани» не освежает потрескавшихся губ и лишь вызывает еще большую жажду. В эти часы замирает все живое население степи. Уныло никнет к земле редкий ковыль и серебристая полынь. Юркие зеленые ящерицы прячутся в глубокие трещины, избороздившие высохшую землю. Даже змеи, свернувшись серебристыми спиралями, отдыхают в густых зарослях полыни. Стан погружается в дрему.
ebooksa