— Да, — грубо ответила она, — что же, вы думаете, мать даст ему умереть с голоду?
— Бей его, дура! — закричал Онгль, — вырви у него револьвер! Чего ты зеваешь!
Она торопливо положила на коробку из-под чая краюху хлеба и жестянку с рыбными консервами, точно собираясь исполнить приказание сына. Но Энгус подошел к ней, грозя револьвером.
— Слушайте меня. — внушительно произнес он. — Хотя мне вас и жаль, но у сына вашего нет уже никакой надежды на спасение. Но он еще может помочь вам. Если он мне расскажет о себе всю правду, то издатель газеты, в которой я работаю, выплатит вам или тому, кого он укажет, сто фунтов. И деньги вы можете получить хоть завтра. Подумайте — сто фунтов!
Ее худое, бледное лицо оживилось, а в провалившихся глазах блеснул огонек надежды. — Сто фунтов! — задыхаясь, пробормотала она, — мне?!
— Да, — с увлечением подтвердил Энгус, — и ему это нисколько не повредит.
Она еще раз шопотом повторила сумму и вопросительно посмотрела на сына. Потом вдруг схватила банку с консервами и ударила ею соблазнителя.
Где-то, в полном мраке и молчании, Энгус пришел в себя. Состояние его было не из приятных. Голова мучительно ныла, члены были сведены судорогой, а в левом ребре чувствовалась острая боль. Он вспомнил все и зажег спичку.
Кругом не было ни души. Возле него лежала его веревка, разрезанная на мелкие куски, и банка с консервами.
С трудом двигаясь, спустился он по железной лестнице и, точно вор, прошмыгнул на темную узкую улицу.
Добравшись до редакции, он, едва волоча ноги, вошел в кабинет Джиббертса.
— Ну, что же! — взволнованно вскочил ему тот навстречу, — что случилось? Где вы были, Дикс?
— Я встретился с его матерью, — со слабой улыбкой, устало опускаясь на стул, сказал Энгус. — Я задел «материнскую струнку», Джиббертс, — и это отозвалось ударом банки с консервами.
Джиббертс бессильно сжал кулаки.
— Так это правда — вы его прозевали! — крикнул он вне себя. — Я догадался… Я боялся верить, когда мне телефонировали, что полицейская лодка выловила Онгля в реке. Господи, какая неудача!
— Выловили его… О!!
— Есть у вас хоть что-нибудь для печати?
— Ни одной строчки, — ответил Энгус, задумчиво улыбаясь, — я говорю вам, что там была его мать. Она предпочла дать сыну возможность спастись, чем получить сто фунтов. Дайте-ка вашу руку, попробуйте какая у меня здесь шишка!
БЛОХИ-АРТИСТЫ