Присутствие воздуха, воды и хотя бы некоторого тепла все же еще не служит доказательством существования жизни. Поэтому наука решила сосредоточить внимание на двух вещах: на кажущейся растительности и тайне каналов. В существовании последних сомневаются уже много лет, и их главный защитник профессор Персиваль Лоуэль открыто обвиняется в том, что он видит несуществующие вещи. Впервые каналы были открыты в 1877 г. итальянским астрономом Скиапарелли, когда он зарисовывал первый в науке план планеты Марс. Много лет и Скиапарелли, и Лоуэль одни только утверждали, что на Марсе существуют каналы. Лоуэль выстроил на Аритонском плато обсерваторию, надеясь, что разреженный воздух этого плато даст возможность делать лучшие наблюдения. Он умер в 1916 г., не доказав существования каналов, но уже в 1924 г. наблюдения не только показали исследователям эти каналы, их зафиксировали впервые даже фотографическим аппаратом. Но сейчас же вслед за этим возникли сомнения. Не оптический ли это обман? Действительно ли это оросительные каналы, окаймленные зелеными полями, выделявшимися в окружающей их пустыне и обращавшими таким образом на себя внимание наблюдателей? Многие из каналов кажутся точно двойными, и германский ученый Граматск научно доказал, что каналы эти, по всему вероятию, оптический обман. Этот вывод послужил толчком для доктора Куля из Мюнхена, и он доказал, что и одиночные каналы такая же иллюзия. Граматск доказывал свои выводы при помощи опыта с двумя свечами и карандашом. Тень, падавшая от карандаша, имела темные края, и получался тот же эффект, который производят так называемые двойные каналы. Доктор же Куль нашел, что каналы уже самых тонких линий, поддающихся измерению существующими инструментами. Этот факт привел ученого к заключению, что и отдельные каналы также иллюзия, как и двойные. Но теория эта не удовлетворила ученых. Наблюдения продолжались.
Каналы, повидимому, проведены по прямым геометрическим линиям.
Там, где отдельные каналы скрещиваются, видны большие темные пятна. Это могут быть города или усердно культивируемы области.
В большой телескоп удивительно интересно делать наблюдения над Марсом.
Результаты, полученные два года тому назад от наблюдений над температурой Марса, дают полную картину дня на этой планете.
Когда солнце восходит на Марсе над экваториальной местностью, утром резкий холод. Почва медленно согревается, но, вероятно, быстрее, чем на Земле, так как атмосфера значительно реже и испарения так незначительны, что очень мало туч, задерживающих солнечные лучи.
В областях, названных астрономами морями или болотами, жара достигает в полдень до шестидесяти градусов выше нуля. В других же частях, с красноватым или желтоватым оттенком почвы, жара доходит до сорока пяти градусов. С течением дня, температура быстро падает. Астрономы наблюдают, что диск планеты меняется в цвете. Из расщелин и бездн, которые в противоположность долинам окрашены в красноватый цвет, — что и дает планете ее особую кирпичную окраску, — поднимаются белые туманы и заволакивают поверхность.
С приближением заката солнца местность желтеет и, когда солнце скрывается за горизонтом, температура падает значительно ниже нуля.
На полюсах всегда царит жестокий холод. Там, как и на наших полюсах, вечные льды.
В августе 1924 г., когда производились наблюдения, на южном полюсе Марса было лето, температура все же была девяносто четыре градуса ниже нуля. На большой ледяной шапке, покрывавшей полюс, ясно различались странные светлые пятна, перемены в которых говорили о сильных атмосферных изменениях. Легко можно было наблюдать за процессом таяния.
Уменьшение и увеличение ледяной шапки на Марсе было точно заснято много лет тому назад.
Во время нашей весны эта шапка больше всего, а к концу сентября остается только небольшое белое пятнышко.
Несмотря на огромные скачки температуры на Марсе, исследователям с Земли не был бы отрезан доступ на эту планету.
Даже возможно, что людям хватило бы в период таяния огромной ледяной шапки влаги, чтобы поддержать свою жизнь.
К холоду люди могли бы себя приучить на наших полюсах, хотя, конечно, холод на Марсе превышает все, что пришлось бы перенести на Земле.
Есть только одно непреоборимое препятствие.
Это — недостаток кислорода. Но если это преграда для человека, то не исключено присутствие на Марсе птиц и насекомых На Маунт-Эвересте жили и птицы, и насекомые так высоко, как только был в состоянии подняться человек.
Но как мог бы человек попасть на Марс? Этот вопрос давно вызывает жгучий интерес. Если представить себе путешествие на Марс по железной дороге, то самый скорый поезд шел бы на планету 76 лет.
Жизнь на Марсе представляла бы много разнообразия. У планеты две Луны, и, — пусть это не покажется странным, одна восходит на востоке, другая на западе.
Одна из них обращается вокруг Марса три раза в день, так что ее видно там и днем, и ночью. Интересен самый способ, посредством которого узнали так много про планету — соседку, если можно назвать соседством расстояние в 40.000.000 миль.
ebooksa