– Уж лучше карцер, чем с тобой в одной группе быть.
– Что ж, радуйся. Похоже, сбылась мечта идиота.
Рыжий сплюнул в сторону, с ненавистью зыркнув на меня.
– Ты хоть понял, что тебя подставили? Лом решил избавиться от конкурента, а ты оказался тупой курицей. Мудила.
– Заткнись мразь, я все равно тебя размажу.
Я только хмыкнула. Сейчас главное – выжить в карцере. Интересно, нас посадят в одиночку или все вместе? И как надолго?
Из здания вышел капрал Василей.
– Ночь проведете в карцере. Если выживите, и будете в состоянии, после подъема сразу на занятия, устало проговорил капрал, затем повернулся к Рыжему и произнес: – Я думал у тебя хотя бы в зачаточном состоянии есть мозг, но, видимо, ошибся. Кстати, для информации. Вам карцер назначили, а вот Лом с шестеркой своей за правильную службу получили на завтра выходной в борделе. Мудила ты, Рыжий.
А я говорила… Рыжий угрюмо посмотрел на меня и отвернулся. Неужто дошло?
Карцер оказался квадратной камерой примерно двадцать квадратных метров. В комнате не было окон, но было светло. Казалось сам воздух слегка светился.
Мы расселись вдоль стен. Я обратила внимание на сеть координат. Внутри стен вниз спускались красные полоски, похожие на длинных змеек. Я посмотрела обычным зрением на стыки стен и пола – и увидела огромные щели.
– Всем в середину комнаты. Быстро! – рявкнула я, показывая пример другим.
– Да пошел ты, урро…, – Рыжий не успел произнести последнюю фразу, как от стен со всех послушалось шипение.
Все вскочили и пересели ко мне. Но не все успели. Одного из приспешников Рыжего успели укусить несколько раз и теперь он лежал парализованный и смотрел на нас расширившимися от ужаса глазами. А по нему медленно сползли змеи, гремя хвостами.
– Не бойтесь. Они реагируют на эмоции страха, и не делайте никаких резких движений. Все очень плавно и очень медленно, – тихо проговорила я, одновременно вспоминая, как однажды в контактном зоопарке гладила огромного питона. И мне не было страшно. Красивая блестящая глянцевая шкура питона нравилась. Как шелк на ощупь. И вот кошелек однажды купила в Таиланде на змеиной ферме. Очень красивый. И вовсе не страшный. Дада – самовнушение.
Змеи начали приближаться к нам. Два зека взвизгнули и рванули к двери, начав в нее колотить. Тут же змеи их атаковали и искусали. Они упали вниз, при этом взгляд одного из них остекленел. А второй был наполнен ужасом и болью.
Я вспомнила, как в сказках факиры играли на дудочках и змеи их слушались. Вспомнила и научное объяснение этому. Змеи почти не слышат звуков. Но реагируют на вибрации воздуха, вызванные высокой тональностью и на монотонные движения факира. Песенку пастуха на флейте я конечно не осилю, но вот что попроще…
– Сейчас сидите тихо и повторяйте за мной мои движения. Плавно покачивайтесь из стороны в сторону, все вместе, синхронно, за мной.
Я закрыла глаза и сосредоточилась на пространстве. Начала тихонько насвистывать мелодию песни Yesterday Битлз, одновременно плавно и медленно покачиваясь из стороны в сторону. Постепенно успокаиваясь и транслируя это спокойствие в окружающий мир. Заметила, что меня на этот раз послушали и все участники моего эксперимента покачивались вместе со мной. На энергетическом уровне от моей мелодии в пространство, как круги на воде, расходились волны. Энергетика пространства становилась более упорядоченной и спокойной. Волны агрессии успокаивались и растворялись. Я подстраивала свою тональность в зависимости от влияния на пространство. Чем выше тон – тем мягче, податливее и упорядоченнее становилась энергетика. Змеи замедлили движение по комнате, а затем вовсе остановились. Я свистела все медленнее и тоньше. Змеи свернулись клубками, пряма там, где были. При этом несколько из них заползли на тела покусанных мужчин и свернулись пряма на них.
Я свистела около получаса, и столько же мы все покачивались. Щеки около губ уже свело. Змеи успокоились и, кажется, уснули. Я перестала свистеть и покачиваться.