Митра,

— Что случилось? — В комнату вбежал отец Ореша.

Молодой человек не успокаивался:

— Они не двигаются! Наверное, повреждены нервы!

— Обе ноги?

— Левая только чуть-чуть шевелится.

— Боже мой! Боже мой! — вскрикнула Наргис. Оставив корзины, она выбежала из дома.

— Идем в больницу, — решил отец.

— В какую еще больницу? Что ты говоришь! Я не позволю, чтобы мне отрезали ноги! Почему это произошло именно со мной? Мне же еще столько надо сделать! Нет, нет! Нельзя, чтобы я так и остался сидеть в этом углу! Дай мне стулья!

Старик принес два стула и поставил их так, чтобы сын мог взяться за их спинки. Инженер подтянулся, но не смог сделать ни одного шага — ноги бессильно волочились по земле. Раненый стиснул зубы и опустился на колени. По щекам потекли слезы.

— Это конец! — прошептал он.

— Нельзя падать духом. Я отвезу тебя в больницу.

— Об этом и речи быть не может. Они меня арестуют.

В комнату вошла Наргис, за ней доктор Иоахим.

— Это я вас оперировал? — спросил он.

— Да. Но я был должен…

Доктор жестом прервал Ореша:

— Знаю, знаю. Мне сказали. Что же вы такое наделали? Ну-ка, покажите. Посмотрим, что еще можно придумать. Может быть, хотите сделать татуировку? Например, цветочки или птиц. Обычно татуировку делают на груди или на спине, а вам мы сделаем на ногах. — Иоахим начал покалывать ноги Ореша. — Больно? Нет? Если будет больно, скажите. Не надо было от меня удирать, молодой человек…

— Больно! Доктор, наконец-то больно! — радостно воскликнул раненый.

— Вот видите, сколько радости доставляет боль, приносящая надежду.

— Правда? Надежда есть?