На Дальнем Западе

VIII

В погоню за трапперами

Тих, спокоен, глубок был сон трех трапперов, расположившихся на ночлег на берегах Великого Соленого озера.

Мягка, как пух, была ароматная трава, служившая им ложем. Кругом царила почти полная тишина. Плащи, которыми окутались странники, грели их усталые тела. А изнеможение, вызванное переживаниями этих последних страшно тревожных и полных лишений дней, сковывало члены истомой. Трапперы сознавали, что они находятся в сравнительно безопасном месте, что индейцы далеки. К тому же, разве гамбузино, так вовремя разбудивший товарищей там, в полуразвалившемся здании над входом в шахту, не взялся сторожить покой лагеря? И разве он не выказал себя за это время верным товарищем, бдительным часовым? Разве на него нельзя было положиться?

И трапперы спали блаженным сном.

Гарри и Джордж и во сне грезили о том угощении, которое они получат в гациенде, о вкусных блюдах и напитках. Джон Максим во сне видел хорошо знакомые ему места, детей полковника Деванделля, его усадьбу…

Ни одному из спящих грезы сна не навевали и тени тревоги, подозрения против мнимого гамбузино.

И так пролетали часы за часами. Близился, должно быть, рассвет, как вдруг чей-то крик, резко прозвучавший в абсолютной тишине, разбудил Джона Максима.

Крик повторился. И чуткое ухо степного бродяги сразу распознало звуки знакомого голоса: это не был крик какой-нибудь птицы, зверя, индейца, просто взрослого человека. Так кричат только дети.

— Миннегага! — воскликнул агент, вскакивая на ноги и моментально вспоминая все пережитое за эти дни.

— Что случилось с девчонкой? Ведь она с гамбузино, который так старательно оберегает ее, словно своего собственного ребенка! Что же может угрожать девочке? И где же гамбузино? Или он спит? Но не может же он спать настолько крепко, чтобы не слышать крика индианки?

Янки схватил свой верный карабин и внимательно огляделся вокруг. Воздух был насыщен поднимавшимися с озера густыми испарениями, но все же и в тумане янки кое-что различал, по крайней мере в непосредственной близости от себя.

И опять резко вскрикнула где-то во мгле Миннегага.

— Да что за дьявольщина? — пробормотал Джон Максим, делая шаг-другой в ту сторону, откуда донесся крик, потом не выдержал и попросту побежал, держа ружье наготове.

По дороге он громко закричал:

— Вставайте, Гарри, Джордж! За оружие! Миннегага! Что с тобой?

На его крик из густой травы выскочила, словно резиновый мяч, индианка и бросилась к нему.

— Прячься за меня. Что случилось? Кто тебя испугал? — говорил невольно ласковым голосом траппер, вглядываясь во мглу.

Но не успела Миннегага ответить на эти вопросы, как и лошадей охватила тревога: они почти разом вскочили на ноги с храпом, заржали, потом шарахнулись в сторону и исчезли среди травы.

— Гарри! Джордж! Да вставайте же! — крикнул чуть не с отчаянием агент.