Головкин поднес к глазам бинокль. – Он самый. Далековато от нас. Как будем брать? Огнестрельного оружия у него точно нет, но нож мог прихватить на всякий случай. Не дай Бог, приставит к кому-нибудь из людей.
– А Смотрящий у нас на что, – улыбнулся Дубинин. – Ну-ка, поднимайся пес, посмотри, видишь мужика в шапке и черной куртке? Бегом к нему, прыгай на спину и вали, а мы подскочим.
Когда Залимханова усадили в УАЗик с решетками, Степан Иванович с облегчением вздохнул, – спасибо, ребятки.
– Это не нам, а Крыське и Смотрящему спасибо, – засмеялся Дубинин. – Поехали, дед, скоро самолет сядет, я хочу первым Гелечку обнять.
Когда «Жигули» подъехали к джипу, Веселов открыл дверцу. – Судя по вашим довольным лицам, вы его взяли?
– А то, – довольно произнес Алексей, – как Гелечка?
– Нормально, с Алией беседует. Оставайся с дедом, здесь Фоменко.
– Ладно, я только Дусю заберу.
– Максим, что-то голоса стали затихать, – встревожился Сомов.
– У Гелечки мобильник разряжается, а мы сейчас другой микрофончик подключим, тот, что на ее сумочке. Теперь слышно?
– Алия, детонька, что ж ты все молчишь. Беда случилась? Так это жизнь, в ней всегда присутствуют и горе и радости. Но все проходит, поверь мне. Главное, не наделать глупостей, выстоять и продолжать дальше жить. Ты поплачь, поплачь, увидишь, сразу полегчает. Вот и хорошо, вот и правильно. Возьми салфеточку.
– Спасибо, – шепотом произнесла девушка.
– А теперь сделай строгое лицо. Сюда идет ваш главный террорист. Не надо, чтобы он видел тебя такой.
– Слышь, курица, – раздался голос Магомета, обращенный к бортпроводнице. – Скажи летчику, чтоб подогнали заправщик, мы дальше полетим.
– Куда?
– Куда надо. Потом скажу.
– Хорошо.
– Ну что там? Чего молчишь?
– Пока ничего, командир связывается с землей.
– Дай я сам с ним поговорю, – слышишь, водила, не тяни, а то я ее прирежу.