Ближе и ближе танкер. Еще несколько секунд — и Юрченко скомандует залп. Но из тумана неожиданно вырывается немецкий сторожевик и перерезает курс «двести тридцать девятого». Открывает огонь. Снаряды проносятся над самой головой Юрченко. С «двести тридцать девятого» отвечают точнее — снаряд, выпущенный Казаковым, разрывается на палубе сторожевика, и он окутывается дымом. Еще попадание. Сторожевик резко отворачивает, начинает ставить дымовую завесу. Путь к танкеру свободен.
— Залп!
Освободившись от торпеды, катер вздрагивает. Юрченко считает секунды. Сейчас, сейчас… Но ничего не происходит. Танкер — мелкосидящий, догадывается Юрченко. Ни он, ни Домысловский не подумали об этом, и торпеды, установленные на обычное углубление, прошли у немцев под килем. Атаковать второй торпедой? Жирно будет! Конвой где-то рядом, а там транспорты, начиненные техникой и снаряжением. Последняя торпеда — для них. А танкер… танкер они возьмут на абордаж!
— Боцман! Приготовиться к захвату! Взять с собой подрывные патроны и автоматы! С тобой пойдут комендоры и торпедист!
— Гребенец, Воробьев! Бить по танкеру безостановочно, не давать фрицам поднять головы!
Наверное, их приняли на танкере за смертников, решивших идти на таран. Юрченко видел, как запаниковали немцы, однако танкер продолжал уходить, фигура капитана по-прежнему маячила в рубке.
— Пулеметчики! — крикнул Юрченко.
Воробьев и Гребенец поняли командира, и на танкер обрушился ливень трассирующих очередей, распоровших борт и хлестнувших по рубке. Немцев с верхней палубы словно сдуло ветром^ рубка опустела. Танкер сбавил ход, затем остановился вовсе. «Двести тридцать девятый» подлетел к нему и застопорил моторы.
— Пошел, боцман!
Подтянувшись на руках, Селянин в один миг оказался на палубе немецкого судна. Не отставая от него, вскарабкались Казаков, Минин и Федякин. Работая на малых оборотах, Юрченко держал катер у борта танкера, напряженно следя за событиями.
А они приняли неожиданный оборот: не успела абордажная группа подняться, как из трюмов танкера выскочили немцы и бросились на моряков. Немцев было в два раза больше, и сердце Юрченко на секунду сжал страх. Чем помочь ребятам? Стрелять нельзя, в такой заварушке можно угодить в своих, а послать на помощь некого, на катере остались лишь те, кто в случае необходимости обеспечит кораблю ход, огонь и маневренность.
На танкере вовсю шла рукопашная. Офицер, руководивший нападающими, кинулся на Минина. Руки у того были заняты, он держал в них подрывные патроны, но матрос не растерялся. Мгновенно присев, он кубарем покатился под ноги офицера — сбил его. На упавшего тотчас прыгнул Селянин, схватил его за пояс и выбросил за борт.
Такое начало сразу деморализовало немцев. Их было больше, и они были на своем корабле, но уверенность вдруг покинула их. Против них воевали явно не по правилам, и они сопротивлялись все слабее и слабее. Избиваемые и расстреливаемые в упор, они уже не представляли никакой силы. Вскоре схватка закончилась, и абордажная группа стала минировать танкер.
«Скорее, боцман, скорее!» — мысленно торопил Юрченко. Невдалеке слышались взрывы и пулеметная трескотня, катера дивизиона, наверное, уже громили конвой, и командир «двести тридцать девятого» боялся поспеть к шапочному разбору.
Наконец из люка показался Селянин, за ним повыскакивали остальные.
— Порядок, товарищ лейтенант! — сказал Селянин, спрыгивая на катер.
Не медля ни секунды, Суслов дал полные обороты моторам, «двести тридцать девятый» взял курс на квадрат, где разрасталась стрельба. Через минуту позади грохнул взрыв. Танкер, разломившись пополам, стремительно ушел под воду. Теперь можно было связаться с комдивом.
— «Третий», «третий», я — «девятый», — заговорил Юрченко в микрофон переносного передатчика. — Где вы?
— «Девятый», слышу вас. Следуйте на зюйд-вест.
Юрченко круто развернул катер…
ebooksa