— С вас рубль тридцать, — отрезала продавщица.
Получив сдачу с зеленой "трешницы", Максим быстро убрал бутылки и сырок в холщовую сумку, которую ему для похода в магазин выдал Коля и быстро удалился. Купив в соседней булочной две городских булки и пару рожков за пять копеек, Максим засеменил к общаге. Ему не терпелось поскорее вгрызться в свежую корочку городской булки и запить все это большим глотком молока. От этих мыслей слюни потекли буквально рекой. И чтобы не захлебнуться в них, он сначала прибавил шаг, а уже в следующее мгновение перешел на бег.
Когда он буквально ворвался в комнату, Николай уже застелил маленький столик старой газетой и поставил в центр стола два граненых стакана. Нетерпеливо достав кефир, Максим сорвал синенькую фольгу, служившую крышкой, и тут же перевернул бутылку в стакан. Но вместо привычной тягучей жидкости белого цвета в стакан буквально вывалилось два больших комка какой-то непонятной субстанции.
— Твою маму! — выругался Макс.
— Что не так? — удивился Николай, доставая из сумки свою бутылку.
— Кефир просроченный подсунула, — зло выдохнул Максим.
Коля посмотрел на крышку своей бутылки.
— У меня свежий. Вот смотри — "среда" написано, — Проволоцкий сунул бутылку под самый нос Максима.
Макс подозрительно посмотрел на свой стакан, в котором два белых комка уже растеклись, превратившись в густую субстанцию.
— А с чего ты взял, что кефир просроченный? — поинтересовался Коля.
— Как с чего. Он же комками.
— Ну, правильно. Он и должен быть таким, — Николай посмотрел на Максима, пытаясь понять, шутит он или нет.
В следующее мгновение лицо Коли озарилось, поскольку он вдруг догадался, почему Макс заговорил о комках в кефире:
— А что, он за границей какой-то другой?
— Вот именно, — утвердительно кивнул Макс.
— А ты наш попробуй. Может, понравится? — Колян протянул Максу свою бутылку.
Максим не стал доливать из бутылки Николая. Он сделал небольшой глоток из стакана. Вкус кефира был обычным, хотя его консистенция в нормальной жизни вряд ли бы понравилась Максу. Но чувство голода, которое дало о себе знать новым приступом, стерло всякое предубеждение перед непривычным продуктом, и уже через мгновение Максим наворачивал городскую булку, прихлебывая ее советским кисломолочным напитком.
Позавтракав и рассчитавшись с комендантом общежития трешницей за право ночлега в комнате Николая, Максим отправился в педагогический институт решать свои проблемы с жильем и учебой. Он уже понимал, что десяти рублей, которые он с таким трудом заработал, хватит от силы на три-четыре дня. Даже при условии жесткой экономии. Поэтому статью расходов на коменданта общежития политеха, в котором сейчас проживал Максим, нужно было убирать.
Впервые в жизни он поймал себя на мысли, что он начал считать деньги и планировать свои предстоящие траты. "Ни хрена себе. Неужели это я?" — размышлял Максим, трясясь на задней площадке ретро-трамвая.
Голос кондуктора, назвавший нужную остановку, вывел Максима из глубоких размышлений. Выйдя из трамвая, он огляделся по сторонам и сразу же вспомнил дорогу к своей альма-матер. Дошагав от трамвайной остановки до угла институтского здания за пару минут, Максим свернул за него и тут же чуть не столкнулся с группой симпатичных девушек, которые стояли прямо посреди тротуара. И такими девичьими стайками был усеян весь тротуар перед институтом.
ebooksa