Чертик спокойно отвечал, что в этом доводе больше эмоций, чем логики, и что, с другой стороны, когда за
Петькой пришли, он все-таки убежал.
Конечно, в ответ я мог объяснить Петькин побег паникой, растерянностью, нервами, которые не выдержали, и всякими другими, тоже, к сожалению, чисто эмоциональными мотивами.
Чертик умолкал, но в самом его молчании угадывалось сомнение.
Снова мы слышали шаги на потолке: видимо, товарищи из милиции слезли с крыши и шли к люку. В самом деле, скоро они все трое спустились по лестнице. Двое штатских торопливо вышли из квартиры, даже не простившись и хлопнув дверью. Лейтенант милиции остался с нами один.
– Придется, товарищи, подождать, – сказал он и, пропустив нас вперед, вошел в комнату.
Мы все расселись на стульях и на диване. Наступило долгое молчание. Оно прерывалось только тяжелыми вздохами Афанасия Семеновича. Наш директор все не мог прийти в себя и примириться с тем, что произошло. Он вздыхал и иногда бормотал слова и даже короткие фразы, смысл которых разобрать было невозможно.
– Как же он мог удрать? – сказал он вдруг громко и отчетливо и повернулся к лейтенанту. – Александр Степанович, как же он мог удрать?
Я страшно удивился, что Афанасий Семенович знает имя-отчество лейтенанта и говорит с ним, как с хорошим знакомым. Но лейтенант, видимо, считал это совершенно естественным и ответил хоть и укоризненно, но дружелюбно:
– Свистеть не надо было, Афанасий Семенович.
– А при чем тут свист? – удивился Юра. Лейтенант помолчал, видно, подумал, не выдает ли он тайну следствия, но потом решил, что не выдает, и заговорил неторопливо и как-то покровительственно. Так, как взрослые объясняют детям, почему, например, когда чайник кипит, то крышка подпрыгивает.
– Ему одна дорога была – на чердак. Пока вы дверь открывали, он в ванную, по лестнице и в люк. Тут бы ему все равно крышка, и надо ж было вам засвистеть…
– А при чем тут свист? – опять спросил Юра.
– Дом-то оцеплен, – сказал лейтенант, как будто объясняя вещи, понятные всем, кроме нас, несмышленышей. –
С каждой стороны по работнику милиции, а сзади, где глухая стена, Поздеев стоял на улице, наш клягинский милиционер. Хоть туда ни одного окна и ни одной двери не выходит, мы все же предусмотрели, поставили человека. А
когда вы засвистели, Поздеев, значит, решил, что его зовут, что тут тревога, и прибежал. Я так думаю, что гражданин
Груздев в это время с крыши на улицу и спрыгнул. Это, конечно, предположение, но других вариантов, по-моему, нет. Вариант один, Афанасий Семенович.
Участковому – я уже понял, что это здешний, клягинский, участковый, – кажется, очень нравилось слово «вариант». Подумав немного, он добавил:
– Вполне возможный вариант, единственно возможней вариант. Не надо было свистеть, Афанасий Семенович.
Ужасная получилась ерунда. Мало того, что Петька бежал, хотя не хотел бежать, – так, по крайней мере, мы условились думать, – мало, говорю, того, что он бежал, еще получается, что и бежать ему помог Афанасий Семенович.
ebooksa