– Значит, Кузнецов к Клятову обращался на «вы», а
Клятов к Кузнецову на «ты»?… Свидетель Кузнецов, –
спрашивает Панкратов, – вы подтверждаете показания
Рукавишниковой?
– Нет, гражданин судья, не подтверждаю.
– Вы по-прежнему утверждаете, что Клятова увидели здесь, на суде, в первый раз?
– Да, Клятова я увидел здесь, на суде, в первый раз.
У Вали ум заходит за разум. Она ничего не понимает.
Представить себе, что Марья Никифоровна врет, невозможно. Зачем ей врать? Она женщина добродушная и к
Пете относится хорошо. Не могло же ей присниться.
Представить себе, что Петя врет, тоже немыслимо. Зачем ему врать? Да и откуда он может быть знаком с Клятовым?
Вале становится спокойнее. Конечно, это недоразумение.
Привиделось что-то старухе. Нехорошо получается. Рукавишникова обозналась, а Петю из-за этого станут подозревать. В конце-то концов он свою непричастность докажет. Но все-таки неприятно.
Потом задает вопросы Грозубинский. Он дотошно выпытывает у Рукавишниковой, как был одет Клятов вечером 7 сентября. Не могла ли она обознаться? Что ей запомнилось во внешнем облике Клятова такого, что полгода спустя она его сразу опознала.
Рукавишникова начинает сердиться, но все-таки, когда
Грозубинский допекает ее вопросами, оказывается, что точно она ничего не помнит. Помнит, что Клятов, а как он был одет, не может вспомнить.
Потом начинает противоречить себе: сперва говорит, что он был в сером костюме, потом – что в голубом. Сперва говорит, что он был с непокрытой головой, потом – что на нем была серая кепка.
Когда Грозубинский кончает задавать вопросы, зал остается совсем неуверенным, действительно ли Клятов и
Кузнецов старые знакомые и встречались 7 сентября в кинотеатре, или просто свидетельнице померещилось.
Последним Грозубинский задает такой вопрос:
ebooksa